договорились. – Председатель встал. – Совещание закончено. Прошу соблюдать обычные предосторожности.
В понедельник констебль Лесли Хансон устроил пикник в оранжерее замка, где не имел права находиться. Как пришлось позже объяснять начальству, он был не один: его приятельница Энни, грудастая деревенская девка, уговорила доброго констебля воспользоваться теплым помещением.
– Ты обеспечиваешь еду, – хихикала Энни, – а я – десерт.
«Десерт» был ростом пять футов шесть дюймов с красивой упругой грудью, о которой может мечтать любой мужчина.
К несчастью, в разгар десерта констебля Хансена отвлек шум мотора отъезжавшего от ворот замка лимузина.
– Это чертово место должно быть закрыто по понедельникам, – пробормотал он.
– Не отвлекайся, дорогой, и не снижай темпа, – уговаривала Энни.
– Не беспокойся, крошка.
Через двадцать минут констебль услышал, как отъезжает вторая машина. На этот раз любопытство разобрало его до такой степени, что он встал и выглянул в окно. Это был служебный лимузин с тонированными окнами, за которыми не видно пассажиров.
– Ну, ты идешь, Лесли?
– Сейчас. Не понимаю, кто может находиться сегодня в замке. Он открыт только в дни посещений, а в остальное время – заперт.
– Я тоже так сделаю, дорогой, если не плюнешь на эти машины.
Еще двадцать минут спустя, снова услышав шум мотора, констебль Хансон принес свое либидо в жертву полицейским инстинктам. Он насчитал еще пять лимузинов, покидавших замок с двадцатиминутными интервалами. Одна из машин притормозила у ворот, и констебль успел прочитать номер.
– Вроде бы сегодня твой чертов выходной, – пожаловалась Энни.
– Это может быть важно, – отмахнулся констебль, не вполне уверенный, должен ли доложить о случившемся.
– Что вы делали в замке Клеймор? – допытывался сержант.
– Осматривал достопримечательности, сэр.
– Замок был закрыт.
– Да, сэр. Но оранжерея открыта.
– И вы решили осмотреть оранжерею?
– Да, сэр.
– В одиночку, разумеется.
– Ну… по правде сказать…
– Избавьте меня от интимных подробностей, констебль. Почему вы сочли машины подозрительными?
– Из-за их поведения, сэр.
– У машин нет поведения. Зато есть у водителей.
– Конечно, сэр. Водители очень осторожничали. Машины покидали замок с интервалами в двадцать минут.
– Вы, конечно, понимаете, что этому могут найтись тысячи совершенно невинных объяснений. Фактически единственное, что не имеет невинного объяснения, – это вы, Хансон.
– Да, сэр. Но мне казалось, что я должен вам доложить.
– Верно. Вы запомнили номер машины?
– Да, сэр.
– Прекрасно. Можете идти, – велел сержант, но не удержался от прощальной остроты: – И помните: опасно швыряться камнями, если сидишь в стеклянном доме.
После ухода констебля он еще долго ухмылялся, довольный собственной шуткой.
Когда