и не нужно это знать, – отвечает ему Васильева, – Можно лишь предположить, что Его фамилия – Христос!
– Я очень люблю дискуссии, но с тобой спорить бесполезно…, – с улыбкой высказывается Милония в адрес Кати.
– И действительно, – размышляет вслух Хельм, – По некоторым сведениям, Богородицу зовут Мария Лагони, а Её мужа Иосиф Дано. Вопрос: «Почему Господь наш носит другую фамилию?».
– Я от тебя в восторге, Катюш! – добавляет Кармента. (Угостив Хельма огоньком, Катя закуривает сама и благодарит его девушку за лестный отзыв).
– К чёрту стереотип о глупости блондинок, ты – прелесть, – комплимент от только что пришедшего гота.
– Спасибо! – говорит ему в ответ Катя и, выпустив струйку дыма, продолжает с ним диалог: – А ты – джентльмен!
– Ага, не перестаю им быть.
– Ты, случайно, не Андрей? Мне гадалка сказала, что моего суженого будут звать Андреем. Я его себе представляла таким как ты: интеллигентным, красивым. (Компания смеётся).
– А других имён нет в списке наречённых?
– Слава Богу, нет, иначе запуталась бы в них, – смеётся Васильева. – Но я уверена, мы найдем общий язык!
– Не сомневаюсь, – посмеявшись, отвечает длинноволосый гот.
– Как тебя зовут?
– Клур.
– А по-русски?
– Любимый.
– Хи-хи!
– Да-да-да.
– Очень приятно!
– Взаимно!
– Это что за язык?
– Древненубийский.
– Необыкновенно…
– Спасибо, – отвечает Клур.
– А какое же имя тебе дать?.., – задаётся вопросом Хельм и целует свою избранницу, прильнувшую к нему спиной.
– Пожалуй, я назову себя… Долорес, – отвечает Катя. – Всё дело в том, что ещё подростком, я очень полюбила Наталию Орейро, а поскольку моё знакомство с её творчеством началось с песни Cambio Dolor, мне показалось символичным назвать себя Долорес.
– А почему не Милагрос? – спрашивает Милония.
– Милагрос – это чудо. Безусловно, в чудеса я верю, но сейчас в моём сердце боль изнутри закрылась.
– Я уверена: однажды, у тебя получится поменять боль на чудо.
– Спасибо.
– Мне нравится, – говорит Хельм.
– И мне! – говорит Кармента.
– Спасибо.
– «Y ahora me muero de amor si no estas, me muero y no puedo esperar», – напевает Милония строки из знаменитой баллады Орейро.
– Ушам своим не верю, тебе нравится эта песня?!.., – восклицает Васильева.
– Когда я впервые услышала эту песню, я просто влюбилась в неё. И наверно даже не в слова, а в то, как Нати её спела. Чувство, будто она порвала свою душу на лоскутки и обернула ими каждую нотку.
– Да, по-другому она не умеет. Выходит, готы слушают всё? Всё, что нравится? Как меломаны? Я правильно поняла?..
– Абсолютно верно. Помимо готических групп, таких, например, как Lacrimosa, мы слушаем музыку любых других направлений, и говорить об этом в нашей