обосновавшихся рядом, в кирпичной башне. По словам Автандила, те собирались открыть ресторан, но вместо этого нашпиговали строение странной аппаратурой, из-за которой его клиенты падали в обморок, а некоторые даже исчезали неизвестно куда.
Все это могло бы выглядеть бредом, если бы влияние огней, зажигавшихся на башне, не испытала на себе я.
…Тойота причалила к аккуратному зданию с кокетливыми клумбами у крылечка.
Мы высыпали на улицу, оценили популярность пищеточки по фурам, скопившимся на стоянке, и вошли внутрь. В помещении тихо играла музыка, царил полумрак, и вкусно пахло незнакомыми блюдами.
К столику подплыл Автандил собственной персоной, приветливо поздоровался и рекомендовал оценить чахохбили, которое сегодня подавалось впервые.
– И красное вино, – жмурясь от удовольствия, сообщил грузин. – Мне его доставили с родины. За счет заведения, разумеется.
Мы насторожились. Не в правилах бизнеса делать широкие жесты, и гостеприимство хозяина требовало разъяснений. Автандил это понял и успокаивающе кивнул:
– Господа, мы не окончили нашу беседу в прошлый раз, но, забегая вперед, должен сказать, что мне нужна ваша помощь. И если вы мне откажете, – в чем я сомневаюсь, – считайте, что вино – это благодарность за то, что выслушали меня.
Он попятился, расшаркался и отчалил в сторону кухни.
Мы озадаченно переглянулись, и Роднин протянул: – М-да… Похоже, наш визит был просчитан.
– По крайней мере, он ожидал нас, причем, с нетерпением, – буркнул Димка, – отщипнул кусочек хлеба, обмакнул в соль и принялся жевать с несчастным видом обжоры, у которого диагностировали гастрит.
Накачанный официант принес чахохбили, зелень, глиняный кувшин с вином, и мы принялись дегустировать.
Вино было в меру терпким, зелень – сочной, а от аромата чахохбили можно было с ума сойти! И от вкуса – тоже. Так сказал Сорин. А его мнению о еде мы доверяли безоговорочно.
Я первая отвалилась от стола и потребовала кофе с мороженым. Следом посуду стали отодвигать мужчины. Только Димка все водил хлебной корочкой по тарелке, вымакивая остатки соуса.
– Может, повторить? – жалостливо спросил официант.
– Нет уж, – вздохнул Сорин, – а то придется от ужина отказаться!
Мы разразились саркастическим хохотом: представить Димку без ужина было так же нереально, как балерину без диеты.
Официант убрал посуду, поставил на столик кофе, мороженое для меня и рюмки с коньяком для ребят.
– Ого, – удивился Шурик, – похоже, Автандил отказался от классики!
Мы тоже недоумевали, поскольку фишкой кафе были свежайшее пиво, водка, рыба, а также охотничьи колбаски.
Словно услышав слова Русецкого, грузин выглянул из-за кухонной двери и, убедившись, что мы перешли к десерту, снова подплыл к столику. Олег пододвинул стул, Автандил мягко опустился на него и сообщил:
– Расширяю ассортимент, а то мало ли что…
И умолк,