с тревогой и сомнением. Наконец, дух произнёс:
– Езжай к себе и жди гонца.
И медленно покинула залу, исчезнув во мраке соседней комнаты. Радостный барон щедро расплатился с магом и отбыл восвояси.
Неделя тянулась за неделей, но ничего не происходило. В душе Генриха поселились сомнения, а не было ли всё, произошедшее у мага, лишь инсценировкой для вытягивания из него денег? С чего он взял, что та девица на самом деле была духом, а не обычной деревенской шлюхой, игравшей роль духа за монету? Со временем мысль об обмане окрепла и утвердилась в его голове, он проклинал себя за доверчивость и мечтал поквитаться с Агриппой. Сияющий трон из его грёз поблёк и стал казаться далёким и недосягаемым. Все эти правители германских государств, курфюрсты, герцоги да маркграфы, ничтожества, желавшие только пьянствовать и портить девок, сидели на своих собственных престолах, а он, больше всех достойный титула правителя, прозябает среди мерзких скотов, свист кнута понимающих лучше слов государственной мудрости. От этих мыслей барон озлоблялся, становился резким и раздражительным, и его настроение на своих шкурах чувствовали все окружающие. Телесные наказания и пытки стали делом привычным, а на беглецов барон со свитой из числа данных ему курфюрстом солдат устраивал охоту. Тела крестьян, растерзанных собаками, сажали на колья и ставили вдоль единственной ведущей из деревни дороги, дабы они служили уроком другим.
Осень обернулась зимой, ту сменила весна, затем пришло лето, а когда и оно стало клониться к упадку, к барону пожаловал гонец. Мечты о троне воспылали в нём с прежней силой, и он принял посла с необычайным воодушевлением. Тот принёс волнующую весть: в расположенном неподалёку княжестве Гессен-Кассель опустел трон, и некому его занять. А он, Генрих фон Ольденбург, оказался ближайшим родственником умершего князя по материнской линии. Барон ничего не знал про это государство и тамошних родственников, но это не имело значения: он не верил своему счастью, он благодарил Бога, Дьявола, всех духов и святых за эту награду его терпению. Значит, старый колдун не врал, и церемония была настоящей!
Генрих не желал медлить. Собрав свиту, он объявил придворным радостное известие и предложил отправиться в новую страну вместе. Солдатня, перед которой замаячила перспектива превратиться во владетельных дворян, согласилась без колебаний. Показавшаяся вдруг ещё более мелкой и убогой деревушка оставлена на наместника, лучшие кони впряжены в карету, вещи погружены на обоз, и процессия двинулась в путь. Всадники поигрывали на сентябрьском солнце новенькими доспехами, а сам барон то и дело пересаживался на обитый бархатом облучок кареты, чтобы первым увидеть свою новую страну, свой собственный престол.
Наконец, обоз подобрался к самой границе княжества. Ориентиром служили две скалы, торчавшие из земли по обе стороны дороги. Вот добрались и до них. Въехав в эти