и совершенно неромантичные «записки охотника» я обнаружил в той тетради. Да, с деньгами была беда. Прочтя эти записи, я живо вспомнил неприятные и тягостные ощущения, связанные с постоянной нехваткой денег. В те времена, чтобы чувствовать себя уверенно, нужно было получать 1000 долларов. Для человека несемейного более-менее приемлемая зарплата начиналась от 400 долларов. Я тогда получал 200. Этого было достаточно, чтобы не умереть с голоду, покупать раз в неделю мясо, раз в год – ботинки или несколько пар носков… Этого было достаточно, чтобы позволить себе быть человеком курящим и иногда потребляющим дешевую алкогольную продукцию. Но этого уже совершенно не хватало для того, чтобы быть человеком, у которого есть Женщина.
Но тогда я этого не понимал. Я почему-то думал, что деньги – это грязь. Что богатыми могут быть только жулики и бандиты. Я сидел с гордо поднятой головой и кропал свои вирши, в то время когда такие же молодые ребята, как я, работали на двух-трех работах, крутились и вертелись, как могли – кто во что горазд. Кто-то попался и посидел немного в местах не столь отдаленных, кто-то работал честно, но вложил всё во «Властелин», кто-то всё потерял чуть позже: в августе во время дефолта. Но как бы то ни было, в какой-то момент деньги у этих ребят были. Грязные или заработанные потом и кровью, но были. А у меня их не было ни в каком виде – ни в чистом, ни в грязном. И хотя я и испытывал некоторое неудобство, связанное с этим, попытаться как-то исправить ситуацию, поискать работу с более достойной зарплатой мне даже не приходило в голову…
Кити стала первым человеком на земле, которая заставила меня хотя бы задуматься о деньгах.
В один веселый предвесенний день я пришел на работу с солидной кожаной папкой. Папка досталась мне в наследство от деда, который был военным юристом. В этой папке когда-то могли быть важные секретные документы: показания свидетелей, компроматы на каких-то военноначальников, которых требовалось сместить с должности, зашифрованные данные о военном шпионаже. Черт знает, чем там занимался мой дед, полковник… Но а я был, как говорится, не летчик. В этой папке у меня хранились стихи. Двенадцать лучших стихотворений, переписанных каллиграфическим почерком. Когда-то Кити, проявив неожиданный интерес к моему творчеству, предложила набрать их на компьютере и распечатать. И вот я решил воспользоваться ее предложением. Утром я передал ей папку, и уже в обед получил ее обратно: Кити всё сделала в лучшем виде. Я ее сердечно поблагодарил и стал ждать от нее… чего-то еще. Чего же еще мне хотелось? Нетрудно догадаться, что, прежде всего, мне хотелось ее одобрения и восхищения.
Я дождался конца рабочего дня и зашел к ней.
– Кити, спасибо тебе большое. Компьютер – волшебная вещь. Да и принтер тоже. И ты – моя волшебница.
– Да не стоит благодарностей, Солнце. Только скажи, зачем тебе эти стихи?
– В смысле, зачем? А я же тебе говорил, этим летом я хочу попытаться поступить в Литературный институт…
– Ты это серьезно?
– Ну да. Кстати, как тебе стихи? Ты заметила, три из них посвящены тебе…
– Да? –