проектов строительства замещающих мощностей в России, но Черномырдин лишь отмахнулся:
– А кто строит?.. Я не спорю, что Нижний Тагил – это будущее России и «Газпрома». Знаю и о проекте строительства трубного завода в Череповце. Но это минимум три миллиарда «зеленых» – и три года строить! А труба нужна уже сегодня! Есть плановая необходимость замены сотен километров прохудившихся магистралей.
Сделав короткую паузу, Черномырдин в свойственной ему форме говорить образно, заключил:
– Для меня хоть деревянную трубу в Харцызске постройте, лишь бы она проходила по техническим показателям.
– Ну, зачем такая крайность: деревянную…
Донецкий губернатор взглядом поощрил к выступлению президента «ИСД» Сергея Таруту.
– Харцызский трубный завод, – проинформировал тот, – два месяца назад освоил выпуск одношовной трубы и выиграл тендер в Сирии на поставку шестидесяти тысяч тонн труб. Просьба, Виктор Степанович, донести российскому правительству, что мы конкурентоспособны…
Черномырдин широко улыбнулся и перевел взгляд на участвующего в совещании начальника Донбасской региональной таможни Юрия Коновченко:
– Вот, Юрий Николаевич… Я его знаю со времени, когда работал в Москве министром нефти и газа, а он в Таможенном комитете СССР. Что, Юрий Николаевич?.. – Черномырдин обратился к Коновченко, – будем доносить российскому правительству о харцызской конкурентоспособности? Таможня дает добро?
Виктор Степанович был однозначно рад увидеть в Донецке знакомое лицо, он привычно шутил, а Коновченко – серьезный, подтянутый, в темно-синем кителе с большими звездами – оглянулся на Януковича и отвечал сдержанно:
– Меня, господин посол, как и всех здесь присутствующих, в первую очередь беспокоит другой вопрос: НДС. Ввод НДС только за последние два месяца снизил наш с Россией внешнеторговый оборот на сорок четыре процента по импорту и на двадцать три процента по экспорту. Одно поспешное решение уничтожило многолетние наработанные связи и способствовало активизации контрабандного бизнеса. Подобная ситуация во взаимоотношениях с Польшей привела к тому, что «черный» импорт из этой страны составил на одном из этапов шестьдесят процентов.
Цифра впечатлила – в зале повисла тягостная пауза. Нарушил ее Черномырдин:
– Мы все бежали в рынок, – вздохнул Виктор Степанович. И эти его слова ни у кого не вызвали даже подобие улыбки. – ЭНДээСом мы, Россия, наказали сами себя. Напоролись на то, против чего боролись.
Словно вспомнив, что является прежде всего полпредом своей страны, поправился:
– Вы поймите меня правильно: любое государство, и Россия в этом плане не исключение, пытается защитить собственный рынок и производителя. Другое дело, что делать это необходимо продуманно и взвешенно, чего как раз и не произошло.
Посол говорил, не отводя взгляд от Коновченко, и тот посчитал необходимым произнести еще несколько слов:
– Зная,