с Крымом и Турцией.
Донские казаки вернулись на Дон после вековых странствий, как на свою землю. Здесь они не могли довольствоваться одними зимними стоянками или оборонными кошами. Семьи, дети требовали хотя бы примитивных удобств. И их родовые общины оказались достаточно многочисленными и сильными для того, чтобы построить и оборонить свои укреплённые поселения. С этих пор население Дона стало непрерывно пополняться казаками с севера, остатками черкасов-казаров с кавказских предгорий и черкасов-чёрных клобуков с Днепра. В 1549 году ногайский мурза жаловался московскому князю, что донские казаки, подвластные Москве, в трёх-четырех местах построили новые городки, грабят его людей, а многих убивают.
Совершенно очевидно, что донские казаки появились здесь грозной сомкнутой колонной опытных воинов. Не успев как следует обжиться в новых городках, они повели энергичное наступление на соседние области павшей империи ханов. Мощные своей организованностью и неустрашимостью, они в приморских владениях султана в два года опрокинули полувековые турецкие порядки. Находили они также время и силы для помощи московскому государю в его борьбе с общим врагом – ордынцами.
Вернувшись на Дон к 1549 году целым племенем, усиленным притоком казаков белгородских, азовские казаки также сразу же предъявили свои права на Азак. Ногайский князь Юсуф шлёт в Москву одну жалобу за другой на чинимые ему казаками обиды: «В нынешнем (1549) году наши люди в Москву шли для торгу, а осенью, как шли они назад, ваши казаки севрюки, которые на Дону стоят, пришли на них […] и куны их взяли».
При окончательном возвращении с Северщины на Дон, казаки принесли с собой и не забытое ими своё племенное имя азманов (сары азман), что есть искажённое «асы-аланы» (Губарев). В следующем письме к царю, в 1550 году, ногайский князь Юсуф объясняет, что торговый путь из его улусов в Москву обещан быть свободным, а вышло напротив: «Холопи твои, нехто сары-азман словёт, на Дону в трёх и в четырёх местах городы поделали, да наших послов и людей наших, которые ходят к тебе и назад, стерегут да забирают, иных до смерти бьют. […] Если ты тех разбойников, что на Дону живут, к нам пришлёшь или изведёшь, то будет знаком дружбы; а нет, то не будешь союзник»… Потом прибавил: «…этого же году люди наши, исторговав в Руси, назад шли, и на Воронеже твои люди – сары-азманом зовут – разбойник твой пришёл и взял их».
Вслед за этим Юсуф новой грамотой упрекает царя: «Дружба ли то, что на Дону твои холопи, сары-азманом зовут, наших послов и гостей разбивают и грабят».
Царь Иван политично отвечал: «Те разбойники, что гостей ваших забирают, живут на Дону без нашего ведома, от нас бегают. Мы не один раз посылали, чтобы их переловить, да наши люди добыть их не могут. Вы бы сами велели их переловить и к нам прислали, а мы приказали бы их показнить. Гостей ваших в своей земле мы бережём, а дорогою береглися бы они сами. Тебе известно, что