на родную землю и в родную среду возвращались далеко не все казаки. Многие роды и семьи остались на насиженных за столетие местах в Московии, Литве и Польше. Они с готовностью служили интересам великих князей, царей и королей, принимали их щедрые монаршие милости в виде «жалований», «привилеев», земельных поместий, дворянства, шляхетства, роднились с семьями русских, литвы, поляков и постепенно растворялись в их среде.
Первый отечественный энциклопедист В. Н. Татищев, обладавший, в отличие от всех прочих историографов, уникальным собранием древнейших русских манускриптов, погибших затем в пожаре Москвы в 1812 году, уверенно выводил родословную низовых донских казаков от запорожцев, которые во главе с гетманом Дмитрием Вишневецким сражались вместе с войсками Ивана Грозного за Астрахань. Татищев допускал, вместе с тем, что ещё одним компонентом при формировании первичного этносоциального массива донского казачества выступали, возможно, так называемые мещерские казаки, то есть принявшие православие тюркоязычные мангыты («татары»), которых Иван Грозный перевёл на Дон. Важно подчеркнуть, что с этногенетической концепцией В. Н. Татищева в целом был солидарен бесспорно крупнейший историк XIX века по проблеме казачества В. Д. Сухоруков.
Таким образом, становится понятным, что по крайней мере донские казаки – альфа и омега российского казачества – как прямые потомки генетического альянса запорожцев и мещерских татар (тех же позднескифских кочевников) имели, в силу этого факта, весьма мало общих генетических корней с великорусским этносом. Столь же незначительна была генетическая связь самих запорожцев с собственно украинским (или, как писали до 1917 года, малорусским) народом.
* * *
Изгнанный астраханский хан Ямгурчей с помощью крымцев и ногайцев в 1555 году хотел вновь завладеть Астраханью, но казаки прогнали его. Вслед за этим сам Дербеш-Али задумал изменить России и завёл сношения с крымцами и сыновьями Юсуфа. Проведав об этом, донской атаман Ляпун, прежде, нежели пришли туда царские войска, с казаками явился под стенами Астрахани. Изменники пришли в ужас, бежали и рассеялись по улусам. Казаки преследовали их, громили улусы, били и брали в плен. Дербеш-Али в 1557 году бежал в Азак. Пришедший в Астрахань с царским войском стрелецкий голова Черемысинов привёл испуганный народ к присяге, и Астрахань была уже без каких-либо автономных прав присоединена к России.
Придвинувшись своими владениями к Каспийскому морю и завладев всем течением Волги, Московское государство завело оживлённые торговые сношения с юго-восточной Азией, Дербентом, Шемахой, Бухарой, Хивой, а через них и с Индией. Вверх и вниз по Волге стали беспрерывно ходить богатые торговые караваны, служившие большой приманкой для вольного казачества. Нередко казаки брали с них за пропуск выкуп товарами и деньгами, а иногда просто нападали и грабили, не разбирая, кому принадлежат торговые суда,