торпеды. Но моряков это нимало не смущало – так велико у них было желание почувствовать себя полезными, в то время как на сухопутном фронте решалась судьба Кавказа и Сталинграда, отомстить врагу за Севастополь.
Позиция, на которой предстояло действовать «малютке», оказалась той же самой, что и год назад, – мелководный район перед устьем Дуная. Здесь по-прежнему ходили конвои буксиров и барж, но теперь они стали намного сильнее охраняться противником. Кроме того, для защиты прибрежного фарватера враг выставил параллельно ему со стороны моря многочисленные минные поля.
Михаил Васильевич оказался готов к боевым действиям в новых условиях. Он разработал для этого свою собственную тактику, весьма заметно отличавшуюся от той, которой пользовалось большинство командиров подлодок. Он не рыскал по всей позиции, поскольку резонно считал, что вероятность встретиться с миной в таких условиях серьезно возрастает, а возможность атаки, наоборот, падает, поскольку в момент обнаружения цели лодка может оказаться отделена от нее мелководьем или разрядить батарею. Вместо этого он подходил к берегу в местах, где глубина позволяла «малютке» погрузиться и стать на якорь. Днем подлодка стояла на якоре в подводном положении, наблюдая за фарватером в перископ, ночью стояла на якоре в надводном и наблюдала за горизонтом силами верхней вахты. И в том и в другом положении велось гидроакустическое наблюдение, существенно расширявшее дальность обнаружения противника. Снявшись с якоря, лодка всегда имела полностью заряженную аккумуляторную батарею, и в этом был еще один немаловажный плюс грешиловской тактики. Именно благодаря этим нестандартным решениям Михаил Васильевич имел множество встреч с кораблями противника и неоднократно их атаковывал. Этим же он, по всей вероятности, сберег свою жизнь и жизни членов экипажа, ведь, пытаясь действовать в северо-западной части моря, подводные силы ЧФ потеряли в течение второй половины 1942 года восемь подлодок – в подавляющем большинстве на минах.
5 сентября на вторые сутки нахождения на позиции он обнаружил вражеский конвой, но из-за большой скорости судов ему пришлось стрелять с дистанции 16 кабельтовых. Попаданий не последовало. О результатах похода в политдонесении писалось: «Неудачная атака на транспорт повлекла за собой некоторое недовольство у личного состава, своего рода внутреннее переживание и главным образом о том – «Жаль, что не утопили». Отрицательных настроений нет. Все высказывают ту мысль, что все равно будем беспощадно топить корабли врага»[31].
В этом походе при следовании на позицию и обратно подлодке пришлось четырежды погружаться от самолетов противника. Пятое по счету погружение, состоявшееся 14 сентября в следующем походе (семнадцатом с начала войны), навсегда врезалось в память Михаила Васильевича как случай, когда он и его экипаж оказались на волоске от гибели.
Незадолго до трех часов дня верхней вахтой был обнаружен