и моралью.
«Технократы»-ученые и «технократы»-политики абсолютизировали технический прогресс, производительные силы сводили к технике и технологии, а производственные отношения – к технико-организационным структурам, методам руководства и управления. Такой подход привел к принижению роли человека в общественном развитии, в выявлении целей и смысла прогресса. Сооружение индустриальных гигантов не сопровождалось на протяжении многих лет должной социальной политикой, развертыванием собственно человеческого потенциала. В «государственном социализме» все сильнее обнаруживал себя функциональный подход к формированию человеческой личности, а также и к оценке ее социальных качеств. Согласно бюрократическим и догматическим технократическим воззрениям предполагалось, что собственно человеческие проблемы являются производными от производственных вопросов, поэтому они подлежат решению в последнюю очередь как некий довесок к воплощаемым технократическим проектам. Практически и сам человек все заметнее выступал как средство, хотя на словах и оставался целью производства. Все это в конечном счете неизбежно вело к серьезным нравственным деформациям.
Быстрый рост экономики спровоцировал в свое время возрастание комплекса технократического мышления. Но парадокс состоит в том, что наиболее значительный всплеск этих умонастроений выпал на время кризисных процессов, сложившихся в нашем обществе. Характерно, что как раз в период снижения темпов роста, усиления бюрократических тенденций индустриалистические, технократические иллюзии обрели стойкое и массовое распространение. Абстрактная вера в машину, вторгающуюся во все сферы человеческой жизни, приглушила иные «резоны», идущие от стихийной человеческой субъективности, запросов духа, гуманистических традиций. К тому же нередко господствовала установка, ориентирующая на использование не столько перспективных, постиндустриальных, сколько устаревших достижений науки и техники эпохи индустриализма.
Отсюда и вытекает важный мировоззренческий вывод: технократическое мышление порождается вовсе не техникой как таковой, а специфической ориентацией, своеобразной оценкой ее роли в обществе. Любое техническое усовершенствование не только дает приращение знаний и навыков, но оборачивается также и неизбежными утратами, потому что влечет за собой неожиданные социальные следствия, которые должны выявляться напряженным всесторонним анализом, экспертизой с позиций совокупного практического и духовного опыта человечества.
В свое время Платон полагал, что изобретение письменности окажет разрушительное воздействие на устную речь, приведет к атрофии памяти. В чем-то он был прав, хотя именно рождение письменной культуры позволило человечеству сохранить накопленные духовные богатства. Английский поэт Джон Мильтон (1608–1674) в поэме «Потерянный рай» (1665) называет изобретение артиллерии дьявольским искусом,