дело не в этом.
Предстояло решить задачку посложнее, чем съезд.
Я выкроила время для визита к Яшковцу. Конечно, не домой, где существовал риск застать Суркиса, а на работу, в кинотеатр имени Чапаева.
Яшковец рисовал что-то к очередному кинофильму и встретил меня рассеянно. Но когда увидел, что я принесла бутылку горилки, расположился навстречу.
Я прямо спросила, как дела у Суркиса, чем он занимается, как его здоровье.
Яшковец описал положение в двух словах: дуже погано. С работы выгнали окончательно, хорошо хоть не по статье; здоровье висит на волоске. Пьет много и что попало. Собирает копейки у магазина.
Я ужаснулась. Как стыдно! Но Яшковец покачал головой и даже с одобрением заметил, что так делают многие бывшие фронтовики. И ничего. Они заслужили право, и никто не смеет их осуждать. И еще они имеют право на свою собственную жилплощадь, где прописаны.
И пропел ни с того ни с сего: «Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью…»
Удивительная склонность алкоголиков к пению.
Я обратила внимание, что Яшковец почти трезвый и не распечатывает мою бутылку.
Про жилплощадь я пропустила мимо, а поинтересовалась, какие планы у Фимы насчет сына. Хорошо бы ему отказаться от Мишеньки, чтобы мой новый муж усыновил ребенка.
Сказала с целью, чтобы информация дошла до Фимы сначала через Яшковца, а позже я лично добавила бы, как и что.
Яшковец пожал плечами.
Прощаясь, я выразила удивление, что он не притронулся к гостинчику:
– Неужели же не нравится?
Он ответил, что боится пить, вдруг я отравила, но тут же открыл бутылку и хлебнул из горла:
– Дывысь. Я ж шуткую. Добра, гадость. Фимку прыгощу. Мы з ным давно такой не бачилы. На здоровьячко будэ. А ты нэ журысь. Всэ само собою. Само собою.
На тот же день я обещала зайти к Виктору – забрать свою дипломную работу. Когда я шла по длинному коридору к двери комнаты Куценко, сердце мне подсказывало недоброе.
Так и получилось.
Я застала у Виктора постороннюю женщину. Она была в халате и мыла пол. Причем по всему ее расхристанному виду – даже комбинации на ней не было – я поняла, что она здесь на правах хозяйки.
Я прямо спросила:
– Когда вернется Виктор?
Она ответила на вопрос уклончиво:
– А кто вы такая, чтобы интересоваться его приходами и уходами?
Сразу пошла на конфликт. Я, не скрываясь, заявила, что очень близкая знакомая и, может, даже больше, а ее здесь вижу в первый раз. На что она рассмеялась с циничностью и, выкручивая грязную тряпку прямо на пол, сказала:
– Это я тебя вижу в первый раз и, будь уверена, в последний. Ты Майя. Я тебя узнала. Мне Виктор про тебя рассказал. До свидания.
Да, предательства совершаются самыми близкими людьми.
Конечно, в техникуме я поймала Куценко буквально за рукав и пристально взглянула ему в глаза. Он достал из портфеля предназначенную мне работу и сказал:
– Все. В расчете. Ты из меня всю душу