обязался платить по закону. Конечно, не директорские доходы. Но закон есть закон.
Однажды вечером Мирослав застал меня за разговором по телефону с Марком. Я быстро свернула беседу. Но Мирослав догадался, с кем я говорила.
– Майя, я узнаю твой голос, как ты со мной когда-то ворковала. Мне очень больно. Даю тебе подумать еще. Я же тебя люблю. Не порть жизнь сыну. Подумай.
Я твердо ответила – нет и нет.
За всеми новыми заботами мы забросили Мишеньку. Из пионерского лагеря звонили, интересовались по просьбе сына, что случилось, почему не приезжаем. Почему? Болеем, но в ближайшее время навестим Мишеньку.
Я поехала одна. Мирослава в известность не поставила.
Сразу же приступила к объяснению положения.
– Мишенька, ты уже взрослый, тебе скоро одиннадцать лет. Ты делаешь ничью в шашки у самого Городецкого. Я должна тебе прямо сказать, что встретила нового человека и полюбила его. С Мирославом Антоновичем мы разводимся. Мы с тобой будем теперь жить в Москве. В столице нашей Родины, как ты знаешь. Киев – столица Украинской Советской Социалистической Республики, а Москва – столица чего?
Миша молчал.
– А Москва – столица всей нашей Родины – Советского Союза. Ты хочешь жить в Москве, где Кремль?
Миша молчал.
– Мне очень важно выслушать твои мысли. Я твоя мать, и ты самый дорогой мне человек. Но это не значит, что я должна считаться только с твоим мнением. У каждого человека – свое мнение. Нужно его выслушивать и стараться потом приходить к общему. Ты понимаешь?
Миша кивнул и спросил:
– Когда?
– Если по плану, то к сентябрю. Чтобы ты пошел в школу без задержки. На новом месте.
Мы тепло простились с сыном. Я предупредила его, что очень занята и в ближайшее время не появлюсь. Про Мирослава Миша не спросил. А я не обратила внимания. Я бы выстроила беседу по-иному, если бы знала, что Мирослав несколькими днями раньше побывал у Миши. И сам ему что-то там изложил. Но я же не знала. А когда узнала, было бесполезно.
Как рассказал старший пионервожатый, Миша без спроса убежал на речку и зашел далеко в глубину и там долго стоял на одном месте – рыбаки видели. Они ему кричали, чтобы выходил на берег, но мальчик ничего не отвечал и с места не двигался. Выволокли силой. Миша плакал и кричал, чтобы его отпустили одного на глубину. Еле удержали.
Такое странное проявление насторожило вожатого. Он позвонил в Киев, чтобы не брать ответственность на себя. Я немедленно приехала. Забрала Мишу. Пришлось применить грубую силу, так как он брыкался и не желал идти.
Я сумела членораздельно разобрать единственное:
– Папа меня заберет, он сказал. Он ко мне раньше тебя приезжал. Он заберет.
В таких условиях я оказалась в тот момент, когда все силы нужно было бросить на развод и обмен. Я боялась оставить Мишу одного в квартире или одного отпускать во двор. Тем более каждую секунду могло проявиться влияние Мирослава.
И тогда пришла спасительная мысль – отправить Мишеньку в Остер к маме с Гилей. Смена обстановки