на верхних багажных полках. Я наблюдал, как из только что пришедшего экспресса выталкивали клетчатых чудовищ. Двое тянули за ручки снаружи, а другая пара толкала багаж из тамбура. А потом это все тащилось в город и растворялось в пучине вещевых рынков и комиссионок, которые тогда еще существовали.
Мы с Алексеичем сидели вдвоем в трехместном купе (три полки друг над другом, правда, широкие и мягкие), поскольку ради комфорта выкупили третий билет до польской столицы. Как выяснилось позже, сделали мы это совершенно правильно и извлекли из содеянного немалую по тем временам выгоду. Правда, поначалу все попытки занять «свободное место» мы отвергали, но потом решили, что за 50 долларов заполнить верхнюю и багажную (она была напротив) полки можно. Челноки из соседнего купе, багаж которых не влезал к ним, за жизненное пространство кроме полтинника выдали нам еще жареную курицу, которых у них было в запасе аж шесть штук, бутылку «Абсолюта» и два блока сигарет LM, бывшие, как выяснилось позже, у наших польских братьев самым ходовым товаром. Зашедший к нам в купе проводник узнал меня и, взяв автограф, спросил:
«А что, у „Машины времени» действительно так плохи дела, что приходится „челночить»?» Я, не моргнув глазом, ответил ему, что сейчас просто моя очередь, а вот на следующей неделе товар в Польшу повезет Макаревич. Проводник во всеуслышание пообещал нам решить все проблемы с багажом на таможне, за что соседи выдали нам на границе еще двадцать пять долларов. А потом еще привели к нам безбилетного гражданина, который готов был отдать сто долларов за то, чтобы его перевезли через границу, причем обещал появиться в купе лишь в Бресте. Мы, конечно же, согласились, заработав таким образом на почти бесплатном (30 долларов) билете около двухсот баксов и водку с закуской.
Обеспечив себя финансовым и пищевым довольствием, мы мирно попивали водку, как неугомонные соседи опять пришли к нам пообщаться и посоветоваться. Оказалось, им нужно было перевезти через границу три тысячи незадекларированных долларов на закупку товара. А сделать это на халяву было очень трудно, поскольку таможенники знали всех постоянных «клиентов» и брали с них до 10 процентов от провозимых сумм. Сначала они предложили нам за стольник разместить свои капиталы у нас, но мы отказались. Алексеич, правда, обещал подумать и найти такое место, где валюту точно искать не будут. За удачный провоз ему также была обещана премия, но лишь в 50 долларов, поскольку никакой ответственности он не нес, а просто креативно подходил к решению проблемы.
Уже на подъезде к границе, когда «челноки» заволновались и стали настойчиво просить «думать побыстрее», Алексеич продемонстрировал блестящий ход. Закрывшись в купе, он взял несколько «сотенных», смял их комком, завернул в газетную бумагу, скомкав еще больше, а затем принялся за фольгу, в которой до этого находилась жирная жареная ряба. Оторвав соответствующий кусок, он сунул в него пару бычков, куриную кость (так, чтобы она торчала наружу) и газетный сверток