и вытерла выступившие слезы, – ну, а зараз, вы дома, усе беды позади. А тябе, як кликать, молодица, – она обратилась к юной спутнице своей дочери.
– Mitt navn er Efanda9, – догадавшись, что речь идет о ней ответила та.
– Мама, она кажить тябе, што её кличут Ефанда, – перевела ответ Умила, и, встречая удивленный взгляд матери, принялась объяснять. – Она недавно стала женой тваго внука. Гэто её брат, – Умила кивнула на сидевшего напротив широкоплечего и на вид располагавшего к себе мужчину. – Яго мати – жонка воеводы князя Годослова, она из наших из словен, а Ефанда дщерь урманки10 – молодой жонки гэтого воеводы, – она глубоко вздохнула. – После гибели Годослава мы долго скиталися в поисках пристанища. Многа загинуло наших воев. Градом Рериком11 овладели даны и мы мстили коль могли обидчикам, пакуль не получили весть от тябе. Укрывалися на востраве Руяне12. Зараз мы в твоей влади, – она с покорным видом склонила голову.
Широкоплечий мужчина поймал на себе внимательный взгляд княгини и слегка приподнялся над столом.
– Мяне кличут Олег. Ён Аскольд, – он кивнул в сторону сидевшего рядом с собой воинственного вида чернобородого мужчину с хмурым взглядом из-под тёмных нависших бровей.
– Hei, mor!13, – я есмь, Аскольд, – подтвердил тот, привставая со своего места.
– Он срамно глаголить по-русски, – пожилая женщина взглянула на Умилу.
– Он должон проведати наш язык, – уверенно ответила та.
– Гэта чаровница, пущай власы-то подберёть. Чай замужняя, – Ждана недовольно покосилось в сторону Ефанды.
– Она усё исполнить матушка, – произнесла Умила.
– На што же вы жили? – спросила женщина, вновь обращаясь к дочери
– Мы жили у битвах, – вмешался в разговор матери с дочерью Олег.
– С нами ишо многа людей. Вышли мы перед Родоницей14, и пришли на ладьях морем. Коней купили в Пробрани на пути к Ладоге, иде остальны вои нас дожидаютьси, – произнесла Умила.
– Не салодко вам пришлося, – проговорила старая княгиня.
Умила, соглашаясь, тяжело вздохнула.
– Заглавнее што до часу подоспели, – как бы успокаивая ее, сказала княгиня, – и добре што верхами догадалися – по воде-то догляд. Тута ужо неделю Вече15 идеть, усе пербрехалися, никаго в князья выбрать не могуть. В Изборске ишо сын Гостомысла править, яго родня, – она взглянула на Рюрика, – Вадим Храбрый сын от Любицы. Яго оне не приглашають. Но он и молодший, – успокоила она, взглянув на напрягшееся лицо Рюрика. – Старшы дядья твои усе четверо головы сложили в войне с ворогами и сынами не успели обзавестись. – Она притворно поднесла платочек к глазам и вытерла вновь навернувшиеся слезы. – Дык што право на престол токо у тябе. Оне, мужичьё, все спорють, хотяши як встарь выбирати князей из кого не попади.
Я однаго волхва,