была отчаянно смелой с их первых минут знакомства, и уже к концу первой недели их, ставшими на удивление для Петра, регулярных встреч, он не представлял себе, что к себе в постель сможет в будущем допустить, как ранее флегматичных, холодных или, вообще, фригидных. Он удивлялся своей прошлой неразборчивости и был зол на себя за то, что до своих полных двадцати шести лет еще не знал всего того, что может дать настоящая женщина. Такая, как его Лариска Крупская.
Особенно ему нравилось брать ее с собой в дальние командировки. Вот тогда Крупская действительно становилась, как говорила она сама, настоящей гетерой! [2] И ничуть не обижалась, когда он, упрекая ее в порыве невесть откуда нахлынувшей ревности, твердил, что те гречанки были далеко не только служительницами культа. Казалось, в тех сумасшедших командировках их беспрерывным и продолжительным остановкам на обочинах не будет конца!
Петр тогда не успевал благодарить Создателя за их встречу и еще за Ларискины задор и выдумку, от которых, то их ноги были в волдырях от ожогов крапивы, то все тело, и даже больше, зудело от комариных визитов.
Еще Петру нравилось подолгу гладить свободной от работы рукой ее волосы, когда она укладывалась и засыпала у него на коленях, положив голову под руль. Он тогда, продолжая управлять автомобилем, очень осторожно прикасался и к рулевому колесу, и к кулисе переключения скоростей, чтобы, не дай Бог, не зацепить своим неосторожным движением ее распущенные, чуть вьющиеся локоны…
Размышляя о превратностях судьбы, Петр был твердо уверен в том, что если бы не его очередная встреча с Ольгой, тоже со всей силой и всевозможным разнообразием продемонстрировавшей свои женские чары, он бы навсегда прирос к Крупской. Только за одно то, что эта женщина научила любить и ласкать все свое женское тело без остатка. И еще за то, что Петр именно рядом с ней узнал о том секретном месте, целуя которое, от женщины становилось возможным добиться всего, что угодно!
Да… Петр точно бы связал с Крупской свою жизнь. И даже, не смотря на их разницу в возрасте. Но, как говорится, так, уж, бывает…
Сейчас, большая часть из приобретенных тогда, остававшейся до сих пор ему подругой, Крупской и недоиспользованных им лекарств, перевезенных в новое место обитания, начинала напоминать Петру о том, что ему все-таки придется в эту зиму носить на своей, всегда коротко стриженой головенке хоть что-нибудь из предлагаемого бесчисленными городскими магазинами, рынками и бутиками длинного ряда модных и не очень головных уборов.
Петр вел, как он сам считал, нормальный и совершенно не вызывающий образ жизни. Не бросающийся своей экстравагантностью никому в глаза. Спокойный для ближайшего физического окружения. Не напрягающий нервы у его многочисленных соседей по этажу. И считал, что, продолжая своим поведением радовать хозяйку квартиры, которой, вот уже, чуть более полугода, пользовался на правах квартиранта с подобающими для такого случая прилежностью и домовитостью, он продлевает годы жизни не только у окружающих