же ты ушел из Управления? – спросила Кейт.
– Что? – вздрогнув, переспросил Форд.
– Я спрашиваю, почему ты оставил карьеру разведчика. Что случилось?
Форд хотел бы ответить честно: потому что моя жена погибла в машине, в которую встроили взрывное устройство. Мы вместе выполняли секретное задание. Но сказал уклончиво:
– Не сложилось.
– Понятно. Но… твои взгляды на это дело остались прежними?
«А твои?» – мысленно спросил Форд, но вслух этого не произнес. Кейт не изменилась: как и раньше, невзирая ни на что, без обиняков переходила к тому, что ее особенно волновало. Уайман любил ее за это и ненавидел.
– Ужин потрясающий, – заметил он, сменяя тему. – Раньше ты готовила исключительно на скорую руку. Главным образом в микроволновке.
– От пицц и хот-догов я стала полнеть.
Разговор снова прекратился.
Форд почувствовал легкий тычок в ребра с другой стороны. Мелисса Коркоран держала в руке бутылку и предлагала вновь наполнить его бокал. У нее раскраснелись щеки.
– Бифштекс – просто объедение, – пропела она. – Кейт, ты умница!
– Спасибо.
– Недожаренный. Я такой обожаю. Но… Эй! – воскликнула она, глядя на тарелку Форда. – А ты к своему даже не притронулся!
Форд отрезал кусочек бифштекса и отправил его в рот, но почувствовал, что совсем потерял аппетит.
– Готова поспорить, Кейт объясняет тебе, что такое теория струн. Послушать занятно, однако это чистой воды домыслы.
– Темная энергия, конечно, совсем другое дело, – с нотками сарказма парировала Кейт.
Форд мгновенно почувствовал, что его соседки недолюбливают друг друга.
– Темную энергию, – невозмутимо протянула Коркоран, – открыли экспериментально, путем наблюдений. А теория струн – это всего-навсего несколько уравнений. В ней невозможно ни что-либо просчитать, ни проверить. По сути, это не наука.
Волконский низко наклонился над столом, и в нос Форду ударила табачная вонь.
– Да хватит вам: темная энергия, струны! Кого они волновать? Лучше давайте спрошу, чем занимается антрополог.
Форд обрадовался, что Волконский невольно пришел ему на выручку.
– Обычно мы ездим в разные отдаленные места, поселяемся в каком-нибудь племени и задаем его представителям пропасть глупых вопросов.
– Ха-ха! – засмеялся Волконский. – Может, ты слышать и о том, что сюда, на нашу гору, собираются краснокожие? Надеюсь, они не затеяли устроить вечеринку со снятием скальпов? – Он издал индейский вопль и огляделся по сторонам, надеясь, что его выходку одобрят.
– Не вижу в этом ничего смешного, – ядовито заметила Коркоран.
– Да уймись ты, Мелисса, – внезапно озлобляясь, вскидывая голову и встряхивая патлами, огрызнулся Волконский. – И попросить без нотаций!
Коркоран повернулась к Форду.
– Иначе себя вести он не умеет. Докторскую защищал в каком-то там гадюшнике…
И