к тому же все твои картины! И правда, удачный день.
– Представь, мои работы будут выставлены в галерее в Новом Орлеане, – похвасталась я и рассказала о знакомстве с Домиником Леграном.
Пол слушал меня молча. Закончив рассказ, я с удивлением заметила, что он смотрит на меня с грустью.
– Придет время, ты станешь знаменитой художницей и уедешь отсюда, – вздохнул он. – Будешь жить в Новом Орлеане, в большом доме, и забудешь наше болото и всех каджунов.
– Ох, Пол, что за глупости! Конечно, мне очень хочется стать художницей. Но я никогда не забуду родные края и… Я никогда не забуду тебя. Ни за что!
– Правда, Руби?
– Клянусь святым Медардом! – произнесла я, зажмурив глаза и прижав руку к сердцу. – Кстати, думаю, ты покинешь наши болота куда раньше меня, – продолжала я уже с открытыми глазами. – Поступишь в какой-нибудь престижный колледж, будешь учиться среди богатых девушек.
– Плевать я хотел на богатых девушек! Ты – единственная, которая мне нужна.
– Это сейчас ты так говоришь, Пол Маркус Тейт. Пройдет время, и все изменится. Посмотри на моих бабушку и дедушку. Когда-то у них была любовь, а теперь они видеть друг друга не могут.
– Это совсем другое дело. Мой отец говорит, с твоим дедушкой никто не уживется.
– Но прежде бабушка прекрасно с ним ладила, – возразила я. – А потом все изменилось. Наверняка она и подумать не могла, что так сложится.
– Ну, я-то не собираюсь меняться! – заявил Пол. Он помолчал и добавил, сжав мою ладонь: – Ты уже спросила у бабушки, можно ли нам пойти на танцы?
– Да. Но она пока не ответила. Кстати, завтра приходи к нам обедать. Бабушка хочет узнать тебя получше. Придешь?
Он медлил с ответом.
– Тебе не разрешат родители, – догадалась я.
– Я обязательно приду! – пообещал он. – А родителям просто нужно время, чтобы привыкнуть к этому… Ну, что мы с тобой будем вместе, – улыбнулся он.
Глаза наши встретились, он привлек меня к себе, и мы принялись целоваться в лунном свете. Лишь гудок и блеск фар проходившего мимо автомобиля заставил нас оторваться друг от друга. Взявшись за руки, мы зашагали по направлению к кафе.
В тот вечер городские улицы казались оживленнее, чем обычно. Местные рыбаки и ловцы устриц явились в город со своими семьями, чтобы провести субботний вечер в «Королеве каджунов» – ресторане, где за умеренную плату можно было получить огромное блюдо раков и кувшин скверного пива. Атмосфера в городе царила праздничная. На углу у ресторана наяривало жизнерадостные мелодии «Трио каджунских болот», состоявшее из аккордеона, скрипки и стиральной доски. Прохожие сновали туда-сюда, зеваки, сидя на длинных кипарисовых скамьях, наблюдали за ними. Некоторые ели бенье[5], запивая их кофе, другие лакомились сушеными креветками, которые у нас называли каджунскими орешками.
Мы с Полом вошли в кафе, устроились на высоких стульях и заказали мороженое и лимонад. Пол сообщил мистеру Клементу, владельцу кафе, что мы отмечаем мой успех, и тот украсил наши порции взбитыми сливками и вишенками. Мне казалось,