что приходит к ребенку с первым вздохом уольвигунк, так называли в королевстве наследников, в себе не чувствовал. Первым другом и наперсником во всех проказах Фаульна был брат-близнец. Это не мешало им иногда ссориться. В последнее время размолвки случались все чаще. Фаульн и сам не мог понять, почему так происходит, и мучился каждый раз в поисках причины очередного столкновения.
На этот раз, чем ожесточеннее ругал себя, тем больше исподволь его забирала обида на брата, на его непростительное мальчишество и легкомыслие. И, что совсем уже глупо, как понимал сам Фаульн – на его талант. Даже не музыкальный – давний предмет зависти. Нет, его уязвляла способность Альтура ладить с людьми. Непостижимо легко давалось тому общение со всеми подряд: от смотрителя королевских спален до командующего куэртой. И как часто бывает, стоит человеку обвинить себя в приключившейся с ним неприятности, тотчас находится в нем самом защитник, яростно указывающий на вину другого лица. Устав бороться с собой, Фаульн дал волю мыслям. Он так ушел в себя, что легкое прикосновение к плечу заставило принца вздрогнуть всем телом. Он испуганно взглянул перед собой. Увидел будто бы знакомого человека в походном костюме и высоких сапогах, какие обычно надевают в дальние поездки верхом. Только вот коня при путешественнике не было. Он молчал, пока собравшийся с мыслями наследник Уольвига не признал в нем верховного магистра магов виклондов – Доктора мага. А Фаульн, узнав «незнакомца», рассердился, что друг отца подобрался к нему незаметно. Доктор маг усмехнулся, словно прочел его мысли.
– Я бы не стал рассуждать так громко о столь сокровенных вещах, стоя под карником13, молодой уольвигунк.
Фаульн растерянно взглянул в глаза волшебника, точно в них можно было «прочесть», что именно удалось тому услышать.
– Разве я думал вслух? – выпалил принц.
Доктор маг улыбнулся.
– Вы сами себе ответили. Предаваться размышлениям под карником тоже, что шептать у Окита-ру. Мысли разносятся тогда по сторонам, как добрая песня. Впрочем, в вашем случае, скорее не очень.
Принц смотрел на волшебника широко открытыми глазами. А Доктор маг внимательно изучал выражение лица собеседника.
– Для карника мысли, что ноты для музыкального инструмента. Он воспроизводит их как пиеста – мелодию, подаренную ей менестрелем. Что тут неясного? Право же, вы не так сметливы, как следует будущему королю.
Фаульн старался сохранить самообладание, пока его сердце, выпрыгивая из груди, отбивало барабанную дробь. Но лицо юноши предательски залилось румянцем, и глаза лихорадочно заблестели. На мгновенье он забыл о пережитом волнении.
– Королю?! – эхом отозвался он.
Доктор задумался.
– Все возможно.
Все еще наблюдая за принцем, маг улыбнулся.
– И вы не нуждаетесь в пояснении к сообщению о «способностях» символа королевства?
Краски тотчас схлынули с лица Фаульна. Побледневший, он устремил рассеянный