idero
«Безукоризненный рисунок…»
Безукоризненный рисунок.
Природы вещие черты:
реки зеркальная полоска,
и лебедь дивной красоты
плывет величественно, просто.
Прозрачны воды и чисты.
В них лишнего не видно лоска,
и черный силуэт неброский
в пике с предельной высоты.
Вот он над лебедем завис
и камнем устремился вниз.
Природы слышен гневный ропот.
Печальный белых крыльев всплеск…
И стон, и крови алый блеск,
и лебедя предсмертный клекот.
«Это кто трогал яблоко…»
Это кто трогал яблоко,
кто его надкусил ненароком,
кто прижался к нему
опаленным, трепещущим ртом,
причастился Познанием
добродетелей наших, пороков
и с таким одинаковым,
и с таким откровенным концом.
Так зачем суетиться,
комбинаций рождая узоры,
если все нам известно
от истоков до самых глубин,
и студенистой массою
забиваются к вечеру поры
от нечайного натиска
пробегающих мимо лосин.
Так зачем нам загадывать,
продираясь сквозь дебри истмата,
то, чему предначертано,
несомненно, придет свой черед,
но застыла в веках
одинокая маска Пилата,
провожая идущего
по дороге, ведущей вперед.
О, идущий вперед,
он взойдет на помост без упрека,
где с такими, как он,
производится скорый расчет.
Это горстка людей —
не богов, не жрецов, не пророков —
это гордое племя,
шаг за шагом идущих вперед.
Им обрыдла мораль —
вековая мораль поколенья.
Они делают шаг,
зависая над пропастью дней,
и воздушные массы
их закружат на встречном движенье,
увлекая в зенит
для распятья на крыльях идей.
И когда, наконец,
это гордое племя иссякнет
и когда человечество
призовут на Вселенский Совет,
в торжествующем космосе
человеческий свет не погаснет.
Жизнью наших Икаров
и их смертью оплачен ответ.
«Эту зелень вдыхаю…»
Эту зелень вдыхаю,
эту воду и небо…
Это счастье так ровно
безмятежно дышать…
…Это запах домашнего теплого хлеба,
что, вздыхая, в дорогу
соберет тебе мать.
Все когда-то уйдет,
растворится в тумане.
В это трудно поверить,
но все это так.
Мы еще ускоряем…
Сердце бьется на грани,
между жизнью и смертью
только маленький шаг.
Мы еще ускоряем!
И борцами, наверно,
наши дети не нас,
а других назовут,
но места, где нас жизнь
испытала на верность,
канут в вечность
не как
самый хлипкий редут.
Мы еще ускоряем!
Да простят меня небо,
море,
зелень и солнце,
те, что после меня,
те места, где я был,
те места, где я не был,
те, кого я любил,
их ни в чем не виня.
Мы еще ускоряем…
«Игрок играет хладнокровно…»
Игрок играет хладнокровно.
Он твердо знает цену ходу.
Спокойно, жадно и подробно
он изучил вещей природу.
Его влечет порыв наживы,
в угаре весь обогащенья,
одною страстью одержимый,
он чужд крупицам сожаленья.
И взгляд бросая на партнера,
собой напоминая волка,
не внемля голосу укора,
встречает взгляд иного толка.
Чем одержим