зимой. Правда, на то, чтобы отрастить шерстку, уйдет немало времени, но решение было принято. (И на том спасибо.)
С трудом пробираясь сквозь снежные сугробы, Муми-тролль подошел к реке. Той самой прозрачной речушке, что так весело бежала летом по саду семьи муми-троллей. Но теперь она казалась совсем иной – черной и равнодушной. Река тоже принадлежала к тому новому миру, где Муми-тролль чувствовал себя чужим.
На всякий случай он взглянул на мост, перекинутый через реку, и на почтовый ящик. И мост, и почтовый ящик ничуть не изменились. Муми-тролль слегка приподнял крышку ящика, но там никаких писем не было, он обнаружил лишь увядшие листья, на которых ничего не было написано.
Муми-тролль уже привык к запаху зимы, и этот запах не казался ему каким-то особенным.
Муми-тролль взглянул на куст жасмина – сплошное сплетение голых веток – и с ужасом подумал: «Жасмин умер. Весь мир умер, пока я спал. Этот мир принадлежит кому-то другому, кого я не знаю. Быть может, Морре. Он не создан для того, чтобы в нем жили муми-тролли».
Мгновение Муми-тролль колебался. Но потом подумал, что бодрствовать одному среди тех, кто спит, еще хуже, и, осторожно ступая, проложил первые следы на заснеженном мосту и дальше вверх по склону. Следы были очень маленькие, но твердые и вели, плутая между деревьями, прямо на юг.
Вторая глава
Заколдованная купальня
По берегу моря, чуть подальше к западу, бестолково скакал туда-сюда по снегу маленький бельчонок. Он был ужасно неразумный и в мыслях своих любил называть себя «бельчонком с хорошеньким хвостиком».
А вообще-то он никогда подолгу ни о чем не задумывался. Чаще всего он обходился тем, что чувствовал или ощущал. Вот и сейчас он как раз почувствовал, что матрасик в его дупле стал совсем жесткий, и выскочил из дупла поискать новый.
Время от времени, боясь забыть, что он ищет, бельчонок бормотал про себя:
– Матрасик…
Бельчонок был такой забывчивый!
Он прыгал между деревьями, выскакивал на лед, задумываясь, тыкался мордочкой в снег, глядел в небо, потряхивая головкой, и снова прыгал дальше.
В конце концов бельчонок очутился возле пещеры и быстренько шмыгнул туда. Забравшись так далеко, он совершенно забыл про матрасик. Вместо того чтобы раздобыть себе свежую подстилку, он уселся на свой хвостик и начал думать о том, что его, кроме того, вполне могли бы величать «бельчонком с хорошенькими усиками».
Глубоко в сугробе, прикрывавшем вход в пещеру, кто-то постелил солому. На соломе стояла большая картонная коробка с отверстием для воздуха в крышке.
«Вот чудно! – удивился бельчонок. – Прежде этой картонки здесь не было. Должно быть, тут какая-то ошибка. А может, это совсем не та пещера? А я, может, тоже не тот самый бельчонок, хотя мне не хотелось бы этому верить».
Он расковырял уголок крышки и просунул голову в картонную коробку.
Внутри, в тепле, лежало что-то очень мягкое и приятное. И бельчонок вспомнил вдруг про свой матрасик. Его мелкие