слова самого Ивана про нее. Выходит, что белая кобылица – черт! Так ведь?
– Да не совсем! – ответила Вяземская своему студенту. – Неужели, поймав и до поры схоронив птицу счастья, Иван, хоть и дурак, начнет всем об этом рассказывать? Вряд ли, зная нравы своих старших братьев…
– Попробуй скажи, так по нынешним временам отнимут или просто башку оторвут… – подал реплику с места студент Кирсанов.
– Сережа, давайте перейдем на нормативную лексику. В подобной ситуации, однозначно согласна, правду не расскажет никто. Вы обязательно, дабы сохранить место в тайне, даже говоря всего лишь о поляне с белыми грибами, обязательно постараетесь так описать это место, чтобы его никто не нашел. А уж в такой ситуации… Придумаете и иной сюжет, и героями станут прямо противоположные люди… Дабы и тени подозрения ни у кого не возникло… Ведь так? Кто же все-таки попытается ответить на этот вопрос? Белова? Давайте…
– А может быть, Иванушка оседлал саму смерть, заставив ее себе служить?
– Идея красивая, и в ней даже есть доля истины. Все дело в том, что белая кобылица – это знак, несущий жизнь. Кобылица изначально – рождающая жеребцов. Но вот почему эта белая кобылица дает Ивану не тех двух породистых коней, которым воистину цены не было, а именно конька? Вот вопрос… И отсюда вытекает второй: почему она именно к нему пришла?
– Но ведь Иван ее сам поймал… – вновь буркнул Платов, надеясь репликами с места еще исправить себе оценку.
– Ее никто и никогда бы не поймал, – заметила своему студенту Вяземская, – если бы она сама не захотела быть пойманной… Неужели вам это еще не понятно? Это было своего рода знамение… Что вот я – родоначальница всего живого – выбираю Ивана для выполнения им некой миссии… А поимка? Это лишь первое испытание для самого героя сказки. Возможность дать ему поверить в свои силы…
– Ну, это мне, положим, понятно, – продолжал студент Платов. – А почему же эта белая кобылица стала вытаптывать посевы?
– А ты сам разве не догадываешься? Давай мыслить в более глобальном масштабе… Возьмите землю и все, что на ней росло еще до прихода в мир человека… И вот появляемся мы – homo sapiens. И решаем, что земное богатство, принадлежащее всему живому миру, является теперь нашей неотъемлемой и личной собственностью… И, посмотрите, кобылица ведь топтала не землю, а лишь крестьянские посевы… То есть то, что было делом рук человеческих. Разве не так? Не случайно же завязка сказки начинается с прихода на землю белой кобылицы… То есть с родоначальницы, с обозначением ею своего присутствия, со своего рода предупреждения о возможности потери для всего человечества того, что считалось их достижением в любой, как вы понимаете, сфере жизни… В данном случае для крестьянина – его урожая, а значит, и самой возможности выжить, прожить еще один год. И вот кобылица начинает топтать то, что было результатом труда рук человеческих, давая понять уже нам всем, что человек начинает ей мешать и, я бы даже сказала, вредить.
– То есть это предупреждение было не столько для Ивана, сколько уже для всех… – заметил Дима Гасов.
– Естественно, – продолжала Вяземская. – И что после этого происходит?