лучше, чем было.
– Ну, поэтому он и кататься научился.
– Ноги-то теперь другие.
– Балаболы…
– Нет, это надо было видеть. Мы спускали Кота на воду под оркестр.
– И флажками фарватер обозначили, чтобы ненароком кого не зацепил.
– Ты же знаешь, теперь флот хлипкий пошел.
– Долго обсуждали, сколько буксиров брать: вдруг один не вытянет.
– Запрягли тройку!
– А какой был бурун…
– У пирса «Дружба» стояла, её так волной рвануло, что кнехты погнулись.
– Но как летел Кот…
– Погранцы тревогу сыграли, думали: натовский десант в порту.
– Так что, – давясь от смеха спрашиваю я, – свершилось чудо, Кот?
– Ну, пошли мы на водную станцию, начинает Кот, но его тут же перебивают.
– На – водочную…
– А там катерок дали. Детский какой-то.
– Он тарахтит, а Кота из воды вытянуть не может.
– Кот покопался в моторе полчаса, и теперь этот катерок…
– Как птица…
– А без Кота за кормой он просто взлетает.
– Теперь Кот почетный гость водной станции.
– И старший механик сборной города.
– Так он и в показательных теперь будет выступать?
– В качестве волнолома…
Несмотря на все насмешки, Кот выглядел абсолютно счастливым человеком. Наверное, нужно очень долго вынашивать какую-то бредовую мечту, чтобы однажды она свершилась, доказав, что невозможного нет.
– А ты знаешь, что Ленон стал броненосцем? – закидывают меня новым вопросом.
– Титаником.
– Он экранирует свои мысли от инопланетян. Речь идею о Лёнчике, единственным представителем интеллигенции в нашей команде: мама – преподаватель английского, папа – истории. Они работали в нашей школе, поэтому получили квартиру в портовом доме. Его бойкий язычок часто не давал покоя многим и был причиной для стычек между компаниями. Если бы не круглые очки и тщедушное телосложение, он был бы кумиром девчонок. Кто знает, как сложилась бы его судьба, если бы однажды до нас не докатились песни «Битлз» и открытие, что Лёнчик похож на одного из них. Так или иначе, но он первым стал переводить нам их песни и петь их сам. Как-то очень естественно за ним закрепилось это прозвище, а в нашей компании появилась гитара. Целыми вечерами мы распевали любимые песни, и Ленон навсегда остался с нами. Он огорчил родителей, не пойдя по их стопам. Играл по ресторанам в маленьких оркестрах и приторговывал пластинками, привезенными из-за бугра. Виниловые диски с записями зарубежных звезд были очень популярны и стоили немалых денег. На свою зарплату родители Ленона смогли бы купить одну-две таких пластинки, а он в школьном портфеле частенько носил по несколько штук. Иногда его торговые операции проходили успешно, и он гордо оплачивал наш совместный поход в кафе, бывало и так, что мы собирали последнее, чтобы помочь отдать ему долги. В отличие от наших семей, он был единственным у родителей, и те не могли с ним справиться, но к нашей компании он прикипел душой, и ему многое прощалось. Очень рано у него появился классный проигрыватель и магнитофон. Это позволяло Ленону не только приторговывать