И как-то незаметно для самого себя произнёс:
На рассвете рано-рано
Конь выходит из тумана.
Конь тихонько бьёт копытом.
Значит, в Сказку дверь открыта.
Значит, Сказка впереди.
Не стесняйся, заходи.
И в ту же минуту чуть поодаль, возле самого забора, сгустилось какое-то туманное облако, и сперва послышалось цоканье конских копыт, а потом показался стройный красивый Конь, чем-то напоминавший того, что стоял у бабы Кати на буфете. Только не маленький и не глиняный, а настоящий живой конь. Очень странно, но ни Тим, ни Людмилка почему-то не испугались и даже не удивились. Их не удивило даже и то, что Конь с ними заговорил:
– Милости просим, – сказал Конь. – Заходите в Сказку.
Голос у Коня был басовитый. Но не грубый, можно сказать, такой какой-то бархатистый. Как только он заговорил, туман облачком поднялся вверх и поплыл куда-то над еловыми верхушками, а перед ребятами вдруг оказался домик с красной крышей, тремя окошками и резным крылечком в три ступеньки. Скрипнула дверь. И на крылечко вышла девушка в старинном расшитом сарафане. Людмилке показалось, что она когда-то с ней уже встречалась. Но где? Но когда?.. Девушка ласково улыбнулась и произнесла те же слова, что и Конь:
– Милости просим. Заходите к нам в Сказку.
Они было сделали шаг к крылечку, но тут Людмилка, спохватившись, дёрнула брата за руку.
– Постой. Кася что говорила, помнишь:
Уходя – не уходи.
Не найдёте среди дня:
Вот я здесь – и нет меня.
Помни, чтоб назад вернуться,
Надо трижды оглянуться.
Что всё это значит, непонятно, но ты не спеши, а то вдруг мы никогда не вернёмся обратно!
И они оба, как по команде, три раза поглядели на бабушкин зелёный домик. Бабы Кати не было видно. И Ронни с Касей тоже куда-то подевались.
– Заходите, заходите, заходите в дом, – снова пригласила их девушка, а стоявший возле крылечка Конь покивал головой.
Дверь сама собой открылась, как бы приглашая их внутрь. Они вошли в просторные сени. В сенях распахнулась ещё одна дверь – в комнату. В комнате было светло и уютно как-то по-сказочному, по-старинному. На столе – вышитая скатерть, на полу – разноцветные плетёные половики, на комоде – кружевная дорожка и большое зеркало в раме. По стенам стояли длинные деревянные лавки.
– Садитесь, садитесь, – пригласила девушка. – Мы с вами встречались. Только вы не знаете, как меня звать. Марфа я. Можно – Марфуша.
«Странно. Откуда же мы её знаем?» – подумала Людмилка.
– А я Людмилка, – сказала она вслух. – А это мой брат Тим.
– Да это мне известно, – улыбнулась Марфуша. – Вы из города приехали. Я вас видела с буфета.
Ребята аж застыли от удивления. С буфета? Ах вот почему у Марфуши такое знакомое лицо! Но как же так? Ведь у бабушки на буфете фарфоровая девушка. Статуэтка… Марфа засмеялась.
– Так бывает, – сказала она. – Я и здесь