к борьбе с антинародной деспотией.
На границе XVIII и XIX столетий романтики, заинтересовавшись народным творчеством, ввели, так сказать, в литературный оборот сказки, легенды, песни, передававшиеся из уст в уста или опубликованные собирателями в ученых трудах. Значение фольклора в творчестве романтиков всех европейских стран – отдельная, серьезная тема, а для нас важно, что к середине XIX столетия в Англии, когда эпоха романтизма уже закончилась, наибольшей популярностью стали пользоваться легендарные сюжеты с так называемыми «историческими» героями. Чаще всего это и в самом деле были исторические личности, характер и жизнь которых с течением времени обросли псевдореальными или откровенно сказочными подробностями.
Время требовало литературного героя, который, перебывав во множестве приключений, утверждал бы победу добра над злом. Собственно, в этом не было ничего странного. В середине XIX века в Англии утверждался средний класс с его прагматизмом, и борьба за выживание, борьба не на жизнь, а на смерть, уходила с вольных дорог за закрытые двери нотариальных контор, лишаясь романтического ореола. Книжные приключения приходили на смену реальным приключениям, вымышленные подвиги и победы украшали бедную событиями жизнь. История романтизировалась, и исторический герой становился, с одной стороны, костюмным персонажем, потому что взятая за основу историческая реальность, как правило, преображалась в великолепный карнавал масок, но, с другой, в нем воплощались извечные надежды людей на героя-заступника.
Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола вошли в английский обиход еще в средние века, а распространение их в Англии и в Европе связывают в первую очередь с именем Гальфрида Монмутского, вероятно, валлийца, владевшего родным языком, архидьякона и епископа, который свою «Историю бриттов» написал между 1132 и 1137 годами. «Появление этой своеобразной книги, – пишет русский ученый-медиевист М. П. Алексеев, – нельзя объяснить случайностью. Уэльсцы приветствовали нормандских завоевателей на территории Англии как победителей их давних врагов – англосаксов – и мечтали о национально-политическом объединении с бретонцами, потомками тех уэльсцев и корнийцев, которые эмигрировали на континент в V–VI вв. Именно этим можно объяснить появление знатных уэльсцев при дворах английских королей нормандской и анжуйской династий и то возрождение исторических преданий и легенд, которое мы наблюдаем у писателей этого периода»[11].
Реальное существование короля Артура недоказуемо, хотя вполне возможно, что он был одним из кельтских вождей, сражавшихся против англосаксов, и умер будто бы в 537 году. Гальфрид Монмутский представляет его правителем всей Британии и значительной части Европы (Галлии и Скандинавии). М. П. Алексеев считает, что на легенду о короле Артуре в то время наложились предания о Карле Великом и Александре Македонском, может быть, еще о ком-то, но кое-что Гальфрид все-таки взял из кельтских легенд и кое-что сочинил сам. Например, именно у него впервые появляется волшебник Мерлин. Короче говоря, книга Гальфрида Монмутского