на односпальной кровати, стоящей рядом с кроватью постоянной жилички – с тощей, длинной, не вмещающейся в ложе старухой, страдающей Альцгеймером. Старуха по фамилии Загладина уже спала, безмятежно храпела, а на тумбочке ее стояла рюмочка, а в ней уже давно засох цветочек.
– Спишь? – спросила.
– Нет, – ответил он. – Я ждал тебя.
Она улыбнулась. Он тысячу раз рассказывал ей, что есть квантовое общение. И не важны расстояния. Важна общая волна. Правду говорил Иван.
– Ты ведь не умрешь?
– Смерти не существует, – ответил он.
– Я не вынесу!
– Антиматерия во мне.
– Ты умрешь от нее.
– Никто не знает.
– Если ты умрешь, и я умру!
– Звучит как песня… Сейчас я сплю. Мне ввели очень сильные препараты. Они уверены, что я шизофреник. Тебе не разрешат видеться со мной. Только в определенные часы определенных дней. Но ты не сдавайся!
– Я не сдамся… Ведь у тебя нет шизофрении?
– Не сдавайся. Найди где-нибудь деньги.
– Я постараюсь.
– Войти в психушку легко, выйти…
– Да, любимый! Я все сделаю…
– Люби меня.
– Я буду…
– Времени нет.
На соседней кровати заскулила старуха Загладина. Вероятно, Настя говорила в голос. Она прикрыла рот старухи ладошкой. Чуть не удушила.
– Если они увидят, что ты можешь левитировать… Я не знаю…
– Я не могу левитировать!
– Я сама видела.
– Мы видим то, что хотим видеть!
– Иван, я…
– Я не умею летать! Блядь! Тебе еще раз повторить!!!
Он знал, что родом из Афганистана. Но воспоминаний о родине почти не сохранилось. Когда он сосредотачивался, то ощущал макушкой жгучее солнце. Казалось, оно светило всегда. От него нельзя было укрыться… А позже, в России, ему не хватало его. Всегда мерзла голова зимой… Когда на него орал тренер, что он вялый и безынициативный, Иван улыбался и оправдывался просто:
– Палыч, солнца мало! Мне мяса не надо! Дай мне солнца!
– Чё, я тебе его рожу?! – орал вослед Палыч. Но в сторону ворчал, что в этой стране вообще солнца нет. Солнце восходит только для солнечных людей. А мы сумеречная нация!
Палыч мог и любил пофилософствовать. Он был тренером юношеской сборной России по вольной борьбе. Пацаны уважали его, называя в лицо Палычем, за спиной – Косоротым. Палыч научился хорошо разбираться в национальных особенностях своего контингента. Почти двадцать лет тренировал одних кавказов и чуток закавказов. Сам почти стал «кишлаком». Русские практически не могут бороться, когда-то сделал вывод. Русские не могут ловить кайф от пользования своим умом. А любая борьба – это прежде всего мозги, ум. Вот бокс, бои без правил – это для титульной нации. Атака навалом с подключением всей имеющейся мощи и победа. Или тотальное поражение. Мы, русские, не любим выигрывать и проигрывать по очкам. Нам надо так, чтобы в реанимацию увезли и инвалидность на всю жизнь! Чтобы говорили – вот это