содержании каждого из ее элементов, видах норм. В частности, известны позиции о трехэлементности[199] и двухэлементности[200] нормы права, в том числе уголовного (высказаны и иные суждения[201]).
Поскольку подробное изложение наших представлений по спорным вопросам теории правовых норм выходит за рамки настоящего исследования, для его целей отметим лишь пунктиром, что мы исходим из факта существования в уголовном праве двухэлементных регулятивных, охранительных и исключительных норм[202]. Регулятивные нормы, запрещающие совершение преступлений, из соображений законодательной техники прямо не выражены в тексте УК. В Особенной части законодатель описывает преступления, которые в силу указания в ч. 1 ст. 14 УК на признак запрещенности фактически запрещаются УК РФ. В итоге, на наш взгляд, появляются на свет регулятивные и корреспондирующие им охранительные нормы. И в каждом из этих видов норм есть место признакам состава. В отличие от диспозиций статей УК, нормы уголовного права полностью охватывают состав преступления, ибо являют собой неразрывное единство предписаний Общей и Особенной частей УК (как писал Н. Д. Дурманов, «предполагают сочетание конкретного юридического положения Особенной части и множества нормативных положений Общей части»[203]).
При создании охранительной нормы законодатель должен иметь ясное представление о том, в какой ее элемент помещать конструируемый состав преступления. «Законодательная техника предполагает четкое представление законодателя о правовой норме, – справедливо отмечает Д. А. Керимов. – Такое представление позволяет целесообразно расположить законодательный материал в логической последовательности его нормативно-правового содержания»[204]. Не этим ли значением нормы права объясняется тот факт, что две докторские диссертации об уголовно-правовом «строительстве» защищены учеными (Т. В. Кленовой[205] и В. П. Коняхиным[206]), первые серьезные изыскания которых были посвящены именно уголовно-правовым нормам[207]? Разумеется, что отсутствие единого мнения о правовой норме затрудняет решение этого вопроса. Впрочем, неопределенность присутствует в основном в учениях приверженцев концепции трехчленной нормы: рождаются теории о гипотезе нормы, слитой с диспозицией[208], Общей части как гипотезе для норм Особенной части[209] и т. п. Поскольку мы разделяем взгляд о двухэлементности нормы уголовного права, то полагаем, что в охранительной норме состав преступления содержится в ее гипотезе, а не в диспозиции нормы[210], или, по «другой версии», в гипотезе с диспозицией[211]).
Преступление является юридическим фактом, а «юридический факт – это всякое обстоятельство, предусматриваемое гипотезою юридической нормы (курсив наш. – А. И.) и влекущее за собою, как следствие, возникновение, равно изменение и прекращение юридического отношения»[212], – обоснованно отмечал еще Ф. В. Тарановский. Известный теоретик Я. М. Магазинер, выступающий за двухэлементное строение нормы, прямо