говорил, но и показывал: взял из хлебной корзинки белую булочку и «полетел» над столом.
– Сто лет назад баллон заполняли водородом и иногда, довольно часто… Происходил взрыв.
Тут он разорвал булочку на три части и стал есть, окуная в кофе.
– Сейчас в баллоне гелий, – продолжил летчик с набитым ртом, – он не взрывается.
– А вдруг мотор заглохнет и мы рухнем в море? – придётся лететь в любом случае, Лев уже смирился, но инстинкт самосохранения снова высунул свою древнюю чешуйчатую мордочку из черепашьего панциря.
– Не-не-не, – датчанин уверенным щелчком загнал страхи обратно, в поздний палеозой. – Вот ты, Лев, можешь нарушить законы своего государства… Зачем побледнел? Я же просто, к слову… Хорошо, прости мою бестактность! Кто угодно может нарушить законы своего или чужого государства, но законы физики незыблемы. Дирижабль – это летательный аппарат, который легче воздуха. И если даже моторы заглохнут, он просто будет лететь по воздуху. Правда тут уже куда ветер дунет.
Торбен посмотрел на часы и одним глотком допил кофе. Пора отправляться, иначе не впишемся в полетный график! А там радары, истребители, ПВО – и все точность ценят, за опоздание могут наказать. Счёт, пожалуйста!
Официанта перехватил Жуков, гордо размахивающий бумажником: Россия – щедрая душа.
– А где же… – недосказанность объяснялась просто: новоиспечённый пассажир дирижабля не знал, как эта штука называется на иностранных языках (Плант, Пэйдж, лестница в небо… Но не вспомнить, хоть порвись на британский флаг), поэтому просто обрисовал руками продолговато-выпуклый силуэт.
– Прямо над нами, – Лев решил, что вот теперь он точно угадает, куда укажет летчик. По логике: на потолок. Но Торбен махнул рукой куда-то влево, где за резным шкафом притаился выход на крышу.
Отель строили в 1930 году, поэтому на самый верх «Башни» архитекторы воткнули высокий шпиль, а точнее – причал для модных в ту эпоху дирижаблей. Лев увидел его, несмотря на дождь ливший уже сплошной стеной. Крыша была относительно сухой, потому что пол неба закрывала огромная сука…
И не смейте шикать. Махина реально, так и называется: SUKA! Дирижабль качнулся от налетевшего ветра, сразу бросились в глаза громадные буквы, выписанные красной краской по серебряному боку. Потом развернулся, стала видна вся надпись, целиком: SUK AF SOLEN.
– Моя малышка называется «Солнечный вздох»! Правда, это прекрасно? – в голосе Торбена слышались нотки чисто родительского хвастовства.
Ничего себе «малышка»… Воздушная сфера, на быстрый взгляд, метров тридцать в длину, вздрагивала и покачивалась туда-сюда на длинном тросе. Под ней, поминутно касаясь крыши, висела стальная кабина, ненамного уступавшая в размерах автобусу. По полтора метра отъедали кабинка пилота (впереди) и туалет (соответственно, в хвосте). Между ними разместилась обзорная зона с прозрачными панорамными стенами и двумя диванами. На столиках, прикрученных по бокам от посадочных