странице имелись красочные картинки, но что именно было изображено, я разобрать не мог, так как глядел на книгу вверх ногами.
– У халифа в Багдаде, во дворце, тоже есть собственный зверинец. – Его Величество чуть заметно нахмурился и дальше уже, казалось, не столько обращался ко мне, сколько говорил сам с собой: – Аклуин сообщил, что его собрание животных – настоящее чудо света. Там есть диковинные звери из самых дальних стран, из Индии и даже дальше.
Он никак не мог отыскать нужную страницу и, дойдя до конца книги, вновь принялся листать ее с начала:
– Я должен послать ему зверей, каких у него еще нет. Таких, которые изумили бы его и восхитили бы. Чем восхитили? Белым цветом. О! Вот оно!
Король повернул книгу так, чтобы я мог посмотреть на картинку.
Книга оказалась бестиарием. Художник изукрасил ее изображениями самых удивительных и редких зверей. На иллюстрации, которую показывал мне король, был изображен полярный белый медведь.
– Представь себе, что скажет Харун, увидев такого громадного и могучего, да еще и белого медведя! – с триумфом воскликнул Карл. – Он поймет, что у нас, на севере, есть животные, ничуть не уступающие его тиграм и львам.
Я с трудом сглотнул слюну – во рту у меня вдруг пересохло.
– Ваше Величество, если я правильно понял, вы желаете, чтобы я доставил в Багдад белого медведя и двух туров? – В голове у меня уже рисовались картинки – одна другой страшнее. Животное, привыкшее к снегу и льду, непременно сдохнет от жары по пути в столицу халифа. Белый медведь ни за что не переживет такую поездку!
– Нет, Зигвульф, не одного белого медведя, а пару, – негромко отозвался король. Он вновь принялся листать бестиарий, на сей раз быстро нашел то, что хотел, и снова показал мне картинку: – И по меньшей мере пару таких. Если удастся, то больше.
На странице была изображена хищная птица. Художник тщательно вырисовал изящные острые крылья, аккуратную головку и грозный изогнутый клюв. Изобразил он и ярко-желтые глаза, и серые когти птицы, а вот поджарое тело оставил нераскрашенным, так что она была чисто белой, если не считать редко разбросанных по ее телу темных точек.
Тут у меня немного отлегло от сердца. На королевском сокольничьем дворе уже было несколько таких птиц – кречетов, или, как называли их франки, гирфалконов. Они ценились так высоко, что использовать их для охоты мог только король и несколько самых важных его вассалов. Вряд ли кречеты будут страдать от жары, как белые медведи. И все же у меня остались сомнения. Цвета оперения у птиц, которые сидели на шестах в клетях королевского охотничьего птичника, менялись от серебристо-бурого до почти черного. А вот белой, как на иллюстрации этой книги, я никогда не видел и сразу задумался, где же отыскать кречета столь необычного цвета.
Но король не позволил мне долго думать. Он любил соколиную охоту и очень хорошо разбирался в птицах.
– Зигвульф, мой главный сокольничий назовет тебе имена торговцев, которые промышляют этими птицами, – сказал он. – Ты же купишь у них только