выглянули два лихих стрелка, мигом взявшие старика на прицел.
– Ты столь глуп, что считаешь стрелы своих душегубов быстрее моих чар? – усмехнулся Мерлин, глядя в лицо обернувшегося Толстяка.
– Эх, старик, а я ведь надеялся, что мы сумеем договориться. Два разумных человека… Даже подумывал сохранить тебе жизнь… Но ты слишком упрям!
Поздно чародей заметил, что за его спиной уже занёс меч жилистый парень, а в сенях толпятся не менее полудюжины его подельников, вооружённые кто чем, лишь бы тяжёлым и острым. Он скорее почувствовал, чем увидел широкое лезвие опускающегося на его шею клинка.
Ланс и Джеоф, весь обзор которых занимала нижняя часть спины Джека, непонятно как вообще протиснувшаяся в дом, тоже ничего этого не увидели, иначе тут же кинулись бы на помощь старцу…
Но для чародеев не бывает слишком поздно, когда они имеют дело с простыми смертными. Часть рвущейся на волю ню Мерлин в последний момент успел бросить на свою защиту, получше всякой там брони отразившей летящие в него стрелы и клинки. И уже в следующий миг накопленная им мощь пронеслась по дому, круша всё на своём пути, сотрясая стены и ломая, выкручивая кости запоздавшим головорезам. Дикий крик боли разнёсся по всей округе, заставляя матерей покрепче прижимать к груди свои чада, а их мужей запирать плотнее двери и хвататься за оружие, имевшееся в каждом доме.
Бешеный поток, управляемый Мерлином, перемолов кости ворвавшимся в лачугу разбойникам, устремился через распахнутую дверь дальше на улицу, калеча их столпившихся снаружи подельников. Страшные переломы выдирали из их глоток жуткие крики, а разорванные раны обильно оросили высохшую землю дымящейся алой кровью. Жертвы чудовищных чар старика не умирали, но невыносимые муки боли заставляли их жалеть о том, что чародей не прикончил их сразу. Не менее дюжины бывалых, закалённых вояк дёргались в агонии на равнодушной к их страданиям земле. За всю свою лихую жизнь, полную отчаянных драк, им не приходилось получать столь кошмарных ранений, вырывающих дикий вопль даже у этих хладнокровных и привыкших к боли мужчин. Они словно бы попали под огромный камень, сминающий их, как жухлую травинку, вставшую на его пути с обрыва. Но даже сильно изломанная травинка оставалась жить до тех пор, пока из разорванного стебля не вытечет весь сок, несущий в ней жизнь. Так и чары Мерлина жутко увечили свои жертвы, обрекая разбойников на медленную смерть от застилающей разум боли и потери крови…
Мощным толчком ноги в зад Джеоф опрокинул жирдяя, выскакивая из укрытия, и рванул ко входу, по пути запустив ведром в голову одного из стрелков за окном. Бедняга глухо вскрикнул и свалился без памяти. В другой руке здоровяка была мотыга, которой он легко отразил меч первого появившегося разбойника. Тот явно не ожидал встретить здесь такого противника и на мгновенье растерялся, но этого верзиле хватило, чтобы вогнать кирку ему в ключицу. Брызнувший фонтан крови ударил в лицо следующего душегуба, заставив его отшатнуться. Заминка позволила Громиле выхватить меч из ослабшей руки поверженного и, отпихнув его ногой,