уголовном процессе суд, разрешающий дело, отделен от сторон. Но суд при этом идейно и не возвышается над ними, поскольку у него нет объективно необходимой цели, которая не сводилась бы к субъективному интересу сторон. Не случайно принцип состязательности (ст. 15 УПК РФ) закрепляет положение о пассивной роли суда по отношению к активности состязающихся сторон. Суд создает формально необходимые условия для состязания и называет победителя, т. е. наиболее ловкого или красноречивого. Может, пора вернуться к ордалиям?
В основе вероятной, юридической, процессуальной истины лежит применение «правдоподобных суждений», «полуколичественных понятий», «фактических презумпций». Ограничиваясь формально-логическими и правдоподобными связями между доказательствами, она требует формализации уголовного судопроизводства, используемых в нем доказательств, отказа от объективной истины, в частности, отношения к собственному признанию обвиняемого как к главному доказательству по уголовному делу. Отсюда вполне оправданы пресловутые «сделки о признании вины».
Глава 40 УПК РФ предусматривает особый порядок принятия судебного решения – вынесение обвинительного приговора без проведения судебного разбирательства – при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением по делам о преступлениях, наказание за которые не превышает 10 лет лишения свободы. Речь идет о тяжких преступлениях (прежний предел, очерченный УПК, не превышал 5 лет лишения свободы). В этом повышении планки однозначно просматривается тенденция к росту количества сделок о признании вины в обмен на смягчение наказания. Это позволяет заключить, что законодатель руководствуется релятивистским принципом: в уголовном процессе все относительно, допустимо и возможно.
Сделанное обвиняемым признание вины (хотя «признание» может быть и ложным, в частности самооговором) судом не исследуется, не проверяется. Формально достаточно самого факта признания предъявленного обвинения. Тем самым и по тяжким преступлениям суд, по существу, самоустраняется от осуществления правосудия, отдает эту свою исключительную миссию на усмотрение сторон.
Это однозначно свидетельствует об упрощении действующим УПК уголовно-процессуальной процедуры. Но есть ли предел такому «усовершенствованию» путем упрощения уголовного процесса? Ведь правосудный процесс может легко превратиться в неправосудный, а защита прав личности – в их попрание. С потерпевшими это происходит сплошь и рядом, но речь не о них.
«Сделка», несомненно, нарушает права личности. Эти права ограничиваются хотя бы тем, что по условиям «сделки» от обвиняемого (в обмен на смягчение наказания) всегда требуется признание своей вины. И если признание получено, то дальнейшее исследование автоматически прекращается, а решение принимается на основе «сделки». Объективное исследование обстоятельств дела признается ненужным. Формальная истина вполне годится вместо истины объективной.
В основе