он впервые смог как следует взглянуть на Шарлот. Личико у нее было красное, и, казалось, ей было не совсем удобно в слишком тесных объятиях бабушки. Лобик у нее собрался в хмурые морщинки, и это выражение неожиданно, до дрожи, напомнило Фальку ее отца.
Он шагнул в залитую светом прихожую, и Барб внимательно оглядела его сверху донизу; глаза у нее немедленно порозовели. Потянувшись, она теплыми пальцами прикоснулась к его щеке.
– Надо же. Ты почти совсем не изменился, – сказала она. Фалька охватило иррациональное чувство вины. Он знал, что рядом с ним она представила себе другого подростка. Барб всхлипнула и промокнула слезы бумажной салфеткой, осыпав блузку белыми пушинками. Не обращая на это внимания, она повела его по коридору, увешанному семейными фотографиями, которые они оба тщательно проигнорировали. Джерри последовал за ними.
– Как уютно вы тут устроились, Барб, – сказал Фальк из вежливости. Она всегда очень гордилась своим хозяйством, но теперь, глядя вокруг, он замечал здесь и там признаки небрежения. На столике в углу теснились грязные чашки, помойное ведро было переполнено, на столе лежала гуда нераспечатанных конвертов. Все здесь говорило о гнете растерянности и печали.
– Спасибо. Нам хотелось найти себе что-то небольшое, чтобы легко было управляться, после того… – На секунду она замолчала. Сглотнула. – После того, как мы продали ферму Люку.
Они прошли на открытую террасу, выходившую в маленький, ухоженный садик. Под ногами поскрипывали рассохшиеся доски террасы; ночь немного смягчила безжалостную дневную жару. Аккуратно подстриженные кусты роз все были безнадежно мертвы.
– Я пыталась поливать их использованной водой. Но жара их все-таки достала. – Она указала Фальку на плетеное кресло. – Мы видели тебя в новостях; Джерри тебе говорил? Пару месяцев назад. Про те фирмы, которые вкладчиков надували. Уводили у них сбережения.
– Дело Пемберли, – сказал Фальк. – Да, тот еще был скандал.
– Они хвалили тебя, Аарон. По телевизору и в газетах. Ты вернул людям их деньги.
– Только часть. Часть к тому времени давно испарилась.
– Ну, они говорили, что ты – молодец. – Барб похлопала его по коленке. – Твой папа гордился бы тобой.
Фальк помолчал.
– Спасибо.
– Нам было так жаль, когда мы услышали, что он умер. Рак – такая мерзкая штука.
– Да.
Кишечник, шесть лет назад. И это была нелегкая смерть.
Джерри, подпиравший спиной косяк, открыл рот впервые с тех пор, как приехал Фальк.
– Я пытался поддерживать связь, знаешь ли. После того, как вы уехали. – В его нарочито-небрежном тоне прозвучали нотки обиды. – Писал твоему отцу, позвонить пытался пару раз. Ответа так и не дождался. Пришлось сдаться в конце концов.
– Что ж поделаешь, – ответил Фальк. – Он не особенно поддерживал контакты с Кайверрой.
Это еще мягко было сказано. Но все сделали вид, что пропустили мимо ушей.
– Выпьешь? – Не дожидаясь ответа, Джерри исчез в