моментально обнял меня.
– Ты долго спала. Двенадцать часов.
– Двенадцать? – Странно.
Я поспешно – и как можно незаметнее – осмотрела себя. Все в порядке. Синяки на руках старые, желтеющие. Попробуем потянуться. Тоже нормально. Даже лучше, чем нормально.
– Инвентаризация пройдена?
Я смущенно кивнула.
– И подушки вроде не погибли.
– Подушки – нет. А вот твоя… м-м… пижама – увы, да. – Эдвард кивком показал на лоскутки черного кружева, раскиданные по шелковым простыням у изножия кровати.
– Какое несчастье! Она мне нравилась.
– Мне тоже.
– Еще жертвы есть? – робко поинтересовалась я.
– Придется купить Эсми новую кровать, – оглядываясь через плечо, признался Эдвард. Я повернула голову и наткнулась взглядом на жуткие царапины, избороздившие спинку.
– Хм, – нахмурилась я. – Странно, что я не слышала.
– Ты отличаешься поразительной невнимательностью, когда чем-то увлечена.
– Да, я слегка увлеклась. – Щеки от смущения стали пунцовыми.
Эдвард коснулся моей пылающей щеки и вздохнул.
– Румянца мне будет очень не хватать.
Я вглядывалась в его лицо, опасаясь найти признаки сожаления или недовольства. Но оно было спокойным и непроницаемым.
– А ты как себя чувствуешь?
Эдвард рассмеялся.
– Что смешного?
– У тебя такой виноватый вид – будто преступление совершила.
– Примерно… – пробормотала я.
– Подумаешь, соблазнила собственного не особо сопротивлявшегося мужа. Тоже мне криминал.
Ишь ты, подкалывает.
Щеки запылали сильнее.
– «Соблазнить» подразумевает некоторый умысел.
– Положим, я неточно выразился, – уступил Эдвард.
– Ты не сердишься?
– Не сержусь… – ответил он с грустной улыбкой.
– Почему?
– Ну, во-первых, на этот раз обошлось без увечий. Я нашел способ контролировать избыток эмоций, перенаправив его в другое русло. – Он покосился на поцарапанную спинку кровати. – Наверное, потому что я уже знал, чего ждать.
Я улыбнулась:
– Вот видишь! Говорила же, главное – побольше практики.
Эдвард покачал головой.
Тут у меня в желудке заурчало.
– Человекам пора завтракать! – рассмеялся Эдвард.
– Пожалуй, – кивнула я, спрыгивая с кровати. И тут же зашаталась от резкого движения, как пьяная. Спасибо Эдварду, подхватил – иначе врезалась бы в комод.
– Ты что это?
– Если в следующей жизни останусь такой же неуклюжей, потребую компенсацию за моральный ущерб.
Завтрак готовила я – простую яичницу, на кулинарные изыски терпения бы не хватило. Не дожидаясь пока дожарится, я перевернула ее на тарелку.
– И давно ты стала есть яичницу подрумяненной стороной вверх? – поинтересовался Эдвард.
– Только что.
– А ты в курсе, сколько яиц съела за эту неделю? – Он вытащил из-под