дрогнули и бегут, сами развернулись и, ломая строй, подминали под себя уже последующие линии и засадные полки и не заметили, как вскоре снова оказались у берегов Оки…
Вместе с конницей и вслед за ней из крепости выехали две телеги, которые поехали в прямо противоположные стороны.
На одной были монах Савва и Никита, которые, воспользовавшись тем, что татары отступили, спокойно набирали в свою телегу уцелевшие после выстрелов пушек продукты, так необходимые для гарнизона, остававшегося в крепости.
А вторую сопровождал боярин Ростислав Ногин с несколькими всадниками.
В шатре крымского хана вновь стоял русский посол Нагой и выслушивал речь Девлет-Гирея, который уже не лежал, а возвышался над склонившимся русским послом.
– Где мир, который предлагает мне царь Иван, если по нам бьют ваши пушки?
– Про пушки мне, светлейший хан, неведомо…
– Неведомо? – переспросил посла хан и, обратившись к слугам, сказал: – Ну так отведите и поставьте посла на поле… Пусть сам увидит эти пушки.
В полдень боярин Ногин уже въезжал в ставку князя Воротынского.
Князь принял царского посланника в своем шатре.
– Рад тебя видеть, Ростислав! – начал князь. – Как добрался?
– Бог миловал, но земля вокруг горит. Плач такой, что до небес достает. Сожженные деревни, море крови, чад малых и тех, не жалеючи, в горящие избы бросали…
– Я слышал об этом. Турецкие янычары лютуют… Дай время, боярин. Оправимся немного и сами ударим. Так ударим, что впредь не захотят более нашей земли. Так с чем пожаловал?
– Ты не поверишь, князь… Выйдем, на воздух, сам увидишь.
Посмотреть на главного татарского военачальника, сидевшего связанным на телеге, собрались все воеводы.
– Что вылупились? – выкрикивал Дивей-мурза. – С кем вы осмелились тягаться? С вашим будущим господином, с крымским царем?
– Нам хватит и своего царя… – откликнулся князь Дмитрий Хворостинин.
– Ваш царь бежал в Новгород, бросил войско, бросил страну… – отвечал татарский военачальник, – нам пишет, что отдает Казань, Астрахань… Сам отдает…
– Брешешь! – уже не выдержав, воскликнул князь Хворостинин.
– Что брешешь, когда ваши города и уезды уже все расписаны и разделены между мурзами, даже в Москве улицы все расписаны. Каждый знает, я знаю, какую под собой будет держать…
– Достаточно, послушали и будет! – произнес князь Воротынский. – Отведите его в мой шатер, и чтобы глаз с него не спускали.
Двое стрельцов стаскивают Дивей-мурзу с телеги и уводят в сторону шатра князя Воротынского.
– А теперь слушайте меня… – обращается князь к воеводам. – Не позднее, чем завтра поутру, Девлет-Гирей возобновит штурм Гуляй-города и попытается отбить у нас своего главного военачальника… Сегодня большой полк под моим командованием войдет в крепость… Войдем так, чтобы татары это слышали, с барабанным боем… Пусть считают, что коробочка сама захлопнулась…
В одном