только можно жить на острове с таким названием? – проворчал второй пилот. – Сплошное мусю-пусю!
– Цель по курсу!
Челышев включил внешнюю связь и сказал:
– Внимание, орлы! Цель видите? Она слева. Сейчас будем делать боевое развертывание. – И властно приказал: – Слушать всем! Звеньям перестроиться в колонну! Удар нанести с девяти тысяч звеньями. Два захода. Приготовиться! Начали!
Едва комполка вывел головное звено на боевой курс, как молчавшие зенитки открыли огонь, вот только бомберы шли слишком высоко, чтобы замечать все эти хлопья разрывов, что пушились гораздо ниже.
– Пора, командир! Разворот!
Впереди открылась вся бухта Сасэбо – курились дымы заводов, в доках сверкали огни сварки. В самой гавани было полно плавсредств – мелочь, вроде миноносок и канонерок, тулилась у причала, а большие корабли стояли на рейде.
Даже с высоты было заметно, что к «бочкам» пришвартовано всякое старье – у иных даже шпироны в носу. Древность.
– Внимание! Приготовиться!
– Готов! – ответил штурман-оператор. – Первый пошел! Сброс!
Открылись люки переднего бомбоотсека, и планирующая бомба УБ-500 «Чайка» плавно выпала наружу.
Ее ЖРД сработала, толкая «Чайку» вперед, в поле зрения оператора – бомба больше напоминала ракету, обтекаемую, с короткими крыльями и стабилизаторами.
Вспыхнул, раскалился красный трассер, и штурман мягко двинул рычажок, выводя бомбу на цель – большой трехтрубный крейсер времен Первой мировой.
«Чайка» заскользила вниз, ведомая радиолучом.
До гавани было еще километров восемь, а планирующая бомба уже пикировала на цель.
– Второй пошел! Сброс!
– Третий пошел!
«Чайки» опережали «Ту-10», они летели далеко впереди и внизу, калясь красными точками трассеров – вся эскадрилья «отстрелялась», более двадцати УБ-500 – целая стая «Чаек» – летело точно в цели, направляемые умелыми руками.
Бомбы взорвались вразнобой – пробивая палубу, они вскрывали ее, задирая кверху броневые плиты. Клубы яростного огня поднимались над кораблями, закручиваясь грибовидными облаками. Редко какая из «Чаек» промахивалась – Челышев насчитал всего два столба воды и пара, поднятых рядом с бортами кораблей.
– Я – ноль седьмой! – сказал Челышев. – Звену Диговцева заняться аэродромом, звену Хоменка – миноносцами, головное работает по кораблям. Второй заход!
Три бомбера плавно развернулись над сопкой Юмихари, направляясь к военному аэродрому. Им навстречу уже взлетали истребители-перехватчики. Челышеву было видно, как застрочили нижние турели на «тушках», не подпуская близко японские самолеты. Один из них лопнул в воздухе, распадаясь на части, другой задымил и стал виражить, уходя с линии огня.
А бомбардировщики открыли люки, освобождаясь от здоровенных фугасок, каждая весом в тонну. «Тонки» полетели вниз, прямо на поле, заставленное самолетами. Несколько истребителей выруливали, собираясь взлетать, но тут ухнули бомбы, вздыбливая целые горы