все еще раздраженно заметил он. – Более того, как раз они во многих случаях этого качества лишены напрочь.
– Возможно, это так и есть, мистер Блейк, но я тем не менее прекрасно понимаю, что представляет собой ваш журнал. И что вы за человек.
– И как же это, по-вашему, выглядит? – с едва заметной улыбкой спросил он, выпуская к потолку тоненькую струйку дыма.
– Вы из семьи землевладельцев. Привилегированная частная школа для мальчиков. Дилетант правого толка, решивший издавать собственный журнал с единственной целью – иметь возможность распространять взгляды правящей верхушки. И то, что вы съездили в отпуск в амазонские джунгли, никак не может изменить те идеи, которые насаждались людям вашего типа в течение многих поколений.
Доминик сделал глубокую затяжку.
– До своей смерти шесть лет тому назад мой отец был управляющим продуктовым магазином в Оксфорде. Мне посчастливилось получить образование в приличной школе-пансионе в графстве Кент, но от Итона это так же далеко, как от земли до неба, вы уж мне поверьте. Мои политические взгляды менялись, но большинство окружающих считало их вполне центристскими, и «Капитал» я начал издавать потому, что понимал: мы живем во времена перемен, и мне хотелось иметь место для дискуссий, где можно было бы обсуждать волнующие события, которые происходят в Лондоне.
В открытое окно доносились слабеющие возгласы топчущихся на улице членов Группы прямого действия, и Роз поняла, что задерживаться дольше нельзя.
– Хмм, – произнесла она, пытаясь сохранить достоинство.
– Можно задать вам один вопрос?
Она не ответила.
– Вам ведь плевать на журнал «Капитал». Но что же для вас важно, Розамунда Бейли?
Он посмотрел ей прямо в глаза, и это застало ее врасплох. Проклиная себя за то, что отвлекается на его красивые ресницы, она быстро взяла себя в руки.
– Для меня важно равенство, справедливость. Я считаю, что у каждого должен быть шанс, независимо от того, кто он такой и где родился.
– Полагаю, что этого же хочет большинство людей по обе стороны политических баррикад. Консерватизм берет начало в меритократии[18], либерализм – в равенстве, но разве это просто не варианты понятия «справедливость»?
Роз фыркнула. Она не любила, когда ее на чем-то подлавливали. Ей нравилось гонять людей по кругу в процессе спора, но что-то удерживало ее от того, чтобы рассердиться на Доминика Блейка.
– Бросьте. Давайте более конкретно, – не унимался Блейк. – Какие проблемы вас волнуют на самом деле? Что заставляет вас кипеть от злости, когда вы читаете прессу?
– Меня волнует то, что разработка ядерного оружия ведется бесконтрольно. Меня волнует то, что права женщин до сих пор и близко не соответствуют правам мужчин…
– Так напишите об этом! Для меня. Для «Капитала». Объясните, что вокруг не так и почему.
– Писать для вас? Для «Капитала»? Да вы смеетесь надо мной!
– Я никогда не смеюсь над теми, с кем хотел бы сотрудничать.
– Я