самый внешний вид дневников, написанных почерком, удивительно ровным, четким, неизменным с первого дня до последнего, свидетельствует об удивительной душевной невозмутимости писавшего. Однообразному фону записей соответствует однообразное отношение решительно ко всем событиям, записанным в дневнике. Равнинность дневника становится даже страшной».
Недаром, наверно, еще Стефан Цвейг писал: «…Почерк неповторим, как и сам человек, и иной раз проговаривается о том, о чем человек думал…»
Работу графологов XIX в., строивших свои заключения в соответствии с теоретическими воззрениями Мишона, критикует в своем рассказе «Тайна почерка» Карел Чапек: «Енсен нацепил свои волшебные очки и воззрился на почерк.
– Ага, женская рука, – усмехнулся он. – …Эта женщина лжива! Таково самое первое впечатление от ее почерка: ложь, привычка лгать, лживая натура. Впрочем, у нее довольно низкий духовный уровень, образованному человеку с ней и поговорить не о чем. Ужасная чувственность, смотрите, какие жирные линии нажима… И страшно неряшлива, в доме у нее, наверное, черт знает какой беспорядок… Обратите внимание, как она пишет начало слов, в особенности фраз, – вот эти размашистые и мягкие линии. Ей хочется командовать в доме, и она действительно командует, но не благодаря своей энергии, а в результате многословия и какой-то деланной значительности. Самая подлая тирания – это тирания слез. Любопытно, что каждый размашистый штрих завершается спадом, свидетельствующим о малодушии… После каждого такого невольного спада она собирает силу воли, а вернее, силу привычки, и дописывает слово с тем же самодовольным хвостиком в конце, – она уже опять прониклась самонадеянностью. Весь почерк проникнут притворством, он как бы старается быть красивее, чем на самом деле, но только в мелочах… Особенно обращают на себя внимание черточки над буквами. Почерк имеет обычный наклон вправо, а черточки она ставит в обратном направлении, что производит странное впечатление – точно удар ножом в спину… Это говорит о вероломстве, коварстве».
И последнее. Очень интересный образец графологического анализа почерка поэтессы Е. Добровенской по рукописному тексту ее стихотворения «Каблучком своим острым по сердцу задев» был выполнен Олегом Копыловым на страницах электронного литературно-художественного журнала «Дальний Восток России».
Об этом своем стихотворении Е. Добровенская писала: «И почудилось мне, что в каждом мужчине есть Дон Жуан, а в каждой женщине – Кармен. Отыскав в себе эту самую Кармен, я поразилась ликованию от ощущения свободы, ощущения себя женщиной до мозга костей. Мне захотелось танцевать. Это стихотворение, написанное мной, по сути танец, написано на одном дыхании, и я почему-то к нему (стихотворению) привязана нежно…»
Несмотря на то что был представлен не черновик стихотворения, а простое переписывание автором своего давно написанного стихотворения, в рукописном тексте как бы вновь переживалось, как бы вновь писалось.
Первое