и он.
– В таком случае не проще ли прямо сказать Нузу, что я хочу перенести суд в другой округ, чтобы дело рассматривалось иным жюри, более черным?
– Можешь так и сделать, если хочешь, но я бы не стал. Я запел бы старую песню о необходимости привлечь к суду внимание широких кругов общественности, о предвзятом отношении к обвиняемому в родном городе и так далее.
– Но ты же сам говоришь, что Нуз не согласится.
– Конечно, не согласится. Дело слишком уж громкое, а станет еще громче. После вмешательства прессы суд фактически начался. О нем узнали все, и не только в округе Форд. В целом штате ты не найдешь человека, у которого бы на сегодняшний день не сложилось еще убеждения в виновности либо невиновности Хейли. А раз так, то какой смысл переносить суд в другое место?
– Тогда с какой стати мне требовать этого?
– Чтобы, когда этого беднягу признают виновным, иметь возможность подать обоснованную апелляцию. Ты сможешь утверждать, что суд был несправедливым потому, что не сменили место его проведения.
– Спасибо, что не дал совсем упасть духом. Каковы, интересно, шансы на то, что слушание все же перенесут в другой район, ну, скажем, куда-нибудь в дельту?
– Выбрось это из головы. Ты можешь потребовать переноса в другое место, но настаивать на каком-то конкретном месте у тебя права нет.
Этого Джейк не знал. Во время своих визитов к Люсьену он всегда узнавал нечто новое. Понимающе кивая, он не отрываясь смотрел на сидящего рядом пожилого мужчину с длинной седой бородой. Ни разу еще ему не удалось поставить Люсьена в тупик каким-нибудь вопросом из области уголовного права.
– Салли! – заорал вдруг Люсьен, резким движением руки посылая кубики льда из стакана в кусты.
– Кто такая Салли?
– Моя прислуга, – ответил он как раз в тот момент, когда на пороге появилась высокая и привлекательная негритянка и улыбнулась Джейку.
– Да, Люсьен?
– Мой стакан пуст.
Скользящей походкой она подошла, чтобы взять у него стакан. Ей не было еще и тридцати. Безукоризненная фигура, приятное лицо и очень темная кожа. Джейк попросил себе чаю со льдом.
– Где ты ее нашел? – спросил он, когда негритянка ушла.
Люсьен не отрывал взгляда от крыши здания суда.
– Где ты ее нашел?
– Не знаю.
– Сколько ей лет?
Люсьен не раскрыл рта.
– Она и живет здесь?
Никакого ответа.
– Сколько ты ей платишь?
– Неужели и это тебя касается? Уж побольше, чем ты платишь Этель. К тому же она еще и сиделка, чтоб ты знал.
«Ну еще бы», – ухмыльнувшись, подумал Джейк.
– Держу пари, забот ей хватает.
– Это не твои проблемы.
– Как я понимаю, ты не в восторге от моих шансов на оправдательный приговор.
На мгновение Люсьен задумался. Грациозная прислуга (или сиделка) вернулась с виски и чаем.
– В общем-то, нет. Это будет весьма непросто.
– Почему?
– Все