все равно не было бы, она из другого мира. Так ты напишешь письмо регистратору? И добавь, вознаграждение будет щедрым.
Даниэль молча сел за стол, достал бумагу и начал писать. Печать герцога Аберкорна на сургуче – и просьбу нельзя будет проигнорировать. То есть теоретически, конечно, можно, но навряд ли кто-нибудь рискнет оставить без внимания просьбу тайного советника короля. Мартин впервые попросил его о помощи – уж сколько раз он сам предлагал, не перечесть. Брат упрямо отказывался и решал все свои проблемы самостоятельно. Надо же, зацепила его эта девица. И такую бурную деятельность развел, лишь бы жениться на ней поскорее. Навряд ли тетушка способна помешать его планам, даже если она пригласит в дом с десяток девиц, алчущих замужества, – последнее слово все равно за Мартином. Значит, сам хочет. Ох, как все непросто…
Даниэль так же молча наблюдал, как брат разговаривает с посыльным, как отдает новые распоряжения слугам – подготовить комнаты, одежду, изменить меню ужина. Принесли чай с бутербродами, и Дан с наслаждением вгрызся в багет, нафаршированный копченостями и свежей зеленью. Надо было пообедать нормально, все равно о главном теперь не поговорить. Язык у него не повернется, чего уж там.
– Все слопал? – Мартин устало откинулся на спинку кресла, наконец-то выгнав всех из кабинета.
– Нет, но вообще жениху на выданье положено быть голодным, – хмыкнул Даниэль.
– Это еще почему?
– Чтобы от сытости не разморило в первую брачную ночь.
Мартин смерил его тяжелым взглядом.
– Думаешь, я спешу?
– Тебе виднее. В общем-то через три дня мало что изменится. Эмилия так и останется Эмилией, а жениться нужно к празднику Лета.
– А тебе она не нравится, – кивнул Мартин, надкусывая свой бутерброд.
– Скажем, я ей не доверяю, – задумчиво ответил Даниэль, наливая брату чай.
– Между прочим, это ты ее выбрал.
– Между прочим, я видел ее только в клубе. И там она была тише воды и ниже травы. Кстати, мне показалось или ты на самом деле одобряешь ее поведение?
Мартин вздохнул и потер висок.
– С чего ты решил?
– А то я не знаю, как ты себя ведешь, когда злишься по-настоящему! – Даниэль вскочил и прошелся по комнате. – Когда Эмилии сошел с рук утренний погром в гостиной, я еще надеялся, что это временное помешательство. Но после демонстрации во время обеда… Мало того что ты сидел довольный… Да-да! Я видел твою улыбку! Так ты еще потакаешь ее капризам.
– Не во всем, – перебил Мартин. – Вещи я ей не отдам.
– И срочно собираешься на ней жениться, – закончил Даниэль и остановился напротив брата. – И в чем дело?
– По-твоему, мне нужно было запереть ее в комнате на воде и хлебе? – недовольно буркнул Мартин.
– Я бы запер, – невозмутимо ответил Даниэль. – Женщинам свойственно проверять границы дозволенного. Сейчас ты спускаешь ей по мелочам, а потом она потребует большего.
– Да не собираюсь я ее наказывать! – вспылил Мартин. – Мне просто ее жаль, понятно? Она не охотилась за богатым и именитым