на шипящей сковородке!
– С луком и крупной солью!!!
Я снова отпил из горлышка:
– Ты – ведьма! Ты – у себя дома!
Она громко засмеялась, и лес отозвался похожим звуком. Она протянула руку к бутылке:
– Достаточно! Теперь – я.
Глоток:
– Ты в меня влюбился!
Глоток:
– Тебе страшно.
Глоток:
– Ты весь дрожишь, потому что…
Я отобрал у нее бутылку и неожиданно для себя забросил далеко в кусты. Лиза снова засмеялась. Проклятое вино! Где я его купил? У какой-то сельской старухи, околачивающейся возле сельпо.
– Ладно, – сказала Лиза. – Давай попробуем заснуть, пока костер еще греет.
Она вытащила из своей сумки свитер, натянула его и свернулась калачиком на сухой траве. Я достал куртку, укрыл ее ноги и примостился рядом так, чтобы, не дай Бог, не задеть ее. Но разве здесь можно было заснуть?! Я подглядывал за ней сквозь ресницы и с удивлением видел, что она-то как раз заснула, будто бы лежала в теплой постели у себя дома. Огонь в костре еще похрустел несколько минут, пережевывая остатки дров, и окончательно умер. Я утонул в темноте и начал прислушиваться к звукам: а вдруг на нас выйдет медведь или волк? Мне нужно быть начеку! А еще мне было ужасно обидно лежать рядом с этой так быстро уснувшей девушкой… Она совершенно не принимала меня всерьез. Очевидно, я глупо вел себя весь день. Но я думал и о другом: я все равно не посмел бы к ней прикоснуться! Это уж точно.
5
К утру мы лежали, тесно прижавшись друг к другу. Это получилось случайно. Холод разбудил меня раньше и, обнаружив ее руки, трогательно сжатые в кулачки, на своей груди, я замер и сделал вид, что сплю. А потом действительно заснул еще раз (чего позже не мог себе простить!). Проснулся от какого-то движения рядом. Лиза сидела ко мне спиной и расчесывала волосы, потом медленно начала заплетать их в косу. И у меня сжалось сердце: мы жили посреди этого леса целую вечность! Мы давно уже были вместе, и этот утренний ритуал расчесывания косы я наблюдал всегда. Оставалось привычным движением притянуть ее к себе… Почему жизнь – не кино, которое можно смонтировать по своему усмотрению? Ведь так будет, скажем, через год, думал я, зачем же терять такое драгоценное время?!
Что бы сделал на моем месте Мишка, мой старый приятель, подумал я. Он бы сейчас как бы невзначай приобнял ее за плечи и сказал что-то типа: «Замерзла, крошка?» Ужас… И получил бы оплеуху. Или – не получил, если бы это была не она, не Елизавета Тенецкая.
Мне же оставалось только наблюдать, как ее проворные пальцы скользят между прядями волос. Потом она обернулась.
– Проснулся? Замерз?
– Немного. А ты?
– Ну ты же меня так хорошо грел всю ночь! – улыбнулась она. – Давай-ка сбегай за той бутылкой – согреемся. Не бойся, утром вино не действует!
Мне пришлось полезть в кусты и найти это заколдованное пойло. Лиза достала из сумки пачку печенья, и мы немного подкрепились.
Уже полностью собравшись и приведя себя в порядок, оглянулись на наше ночное пристанище.
– Никогда