Нарушение деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (уголовно-правовое исследование). Монография
находящихся под стражею или надзором46. Данные посягательства указаны в разделе 4 «О преступлениях и проступках против порядка управления».
Статьи 335–343 Уложения предусматривают уголовную ответственность за незаконное освобождение или побег заключенных. Эти деяния признавались уголовно наказуемыми в случае, если были сопряжены с уничтожением или повреждением имущества тюрьмы либо с применением насилия к страже. В качестве квалифицирующих признаков указывается «учинение смертоубийства или зажигательства».
Можно утверждать, что впервые на законодательном уровне был регламентирован вопрос охраны сотрудников ИУ от преступных посягательств. При характеристике объективной стороны преступлений в Уложении используются такие термины, как: «насильственное освобождение» (ч. 1 ст. 335), «смертоубийство» (ч. 2 ст. 335, ч. 2 ст. 336, ч. 2 ст. 337, ч. 2 ст. 338), «употребление противу стражи насилия» (ч. 1 ст. 336), «освобождение через насилие» (ч. 1 ст. 337, ч. 1 ст. 338). Потерпевшими выступали только сотрудники тюрем, лагерей либо конвоиры, субъектом преступления – заключенные. В Уложении законодатель предусмотрел разнообразные виды мест лишения свободы – крепость, смирительный дом, арестантские роты гражданского ведомства, рабочий дом, а также ввел кратковременный арест, отбываемый в различных местах (ст. 59, 60)47. Думается, что осужденные к этим видам наказания могли совершать деяния, закрепленные в гл. 5 Уложения.
Законодателем были пересмотрены санкции за рассматриваемые деяния. Вместо практиковавшихся во время действия Артикула Воинского расправ с заключенными на месте совершения преступления Уложение предусматривает применение к ним лишения всех прав состояния, ссылку на каторжную работу в крепости, на рудники либо на поселение в отдаленнейших местах Сибири, а также наказание плетьми с наложением клейм.
В начале Х1Х в. охрана деятельности сотрудников мест лишения свободы осуществлялась Уголовным уложением 1903 г. Так, в ч. 2 ст. 173, ч. 1 ст. 174 (гл. 6 «О неповиновении власти») устанавливалась уголовная ответственность за освобождение арестанта из-под стражи или из места заключения или содействие побегу арестанта, если «освобождение учинено посредством насилия над личностью в отношении стражи»48.
Резюмируем изложенное.
1. Дореволюционный этап развития норм о преступлениях, посягающих на нормальную деятельность ИУ, характеризуется тем, что законодатель долгое время не проводил строгого отграничения данных преступлений от иных посягательств на государственную власть и от проступков против порядка управления. Вероятно, этим можно в некоторой степени объяснить имеющиеся в литературе различия относительно истоков уголовного преследования за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.
2. В дореволюционной России длительное время отсутствовала ответственность за деяния, направленные на нарушение деятельности ИУ. Лица, которые нарушали порядок отбывания наказаний путем применения насилия к сотрудникам,