системы в целом устояли.
В период выхода из рецессии вряд ли стоит ожидать резкого усиления внутристранового или наднационального регулирования финансового сектора или всей мировой экономики, о чем ярко свидетельствуют более чем скромные результаты усилий процесса G20. В качестве минусов этого процесса международные эксперты17 отмечают следующее:
– на саммитах в Вашингтоне и Лондоне инициатива принадлежала США и Евросоюзу, отсутствовала единая платформа развивающихся стран, предложения стран БРИК оказались в тени;
– ограниченность повестки дня;
– недостаточный учет интересов развивающихся стран;
– отсутствие организационного механизма G20, гарантирующего практическое осуществление принятых решений;
– недостаточный анализ фундаментальных проблем и долгосрочных трендов.
Более того, у многих западных теоретиков и экспертов весьма популярна точка зрения18, согласно которой усиление независимости финансового рынка от воздействия регуляторов хотя и увеличивает амплитуду его колебаний, но одновременно может способствовать ускоренному восстановлению экономики после рецессии из-за облегчения доступа для фирм к внешнему финансированию.
При этом в силу значительной страновой специфики антикризисных мер и отсутствия общепринятых рецептов лечения экономики можно говорить о необычности последнего кризиса, который характеризуется глобальным охватом, а также соединением черт циклического и системного кризисов. Таким образом, после кризиса вероятно формирование новой технико-экономической парадигмы, связанной с переходом от доминирования авиационных, ракетных и компьютерных технологий к биотехнологиям, информационным и нанотехнологиям на фоне развития новой энергетики и экологически чистых производств.
Учитывая особый характер кризиса, сторонники эволюционного подхода к развитию экономики считают, что финансовые инновации – при всех присущих им рисках – положительно влияют на институциональную матрицу экономики в целом, сдвиги в которой могут стать катализатором революционных нововведений в реальном секторе экономики19.
Главная идея посткризисного этапа экономического роста нашей страны – модернизация, переход от роста в основном за счет доходов от нефтегазового сектора к росту в основном за счет доходов от ненефтегазового сектора. Полностью такой переход предполагается завершить к 2030 г. При этом приоритет будет отдан «умной» экономике, создающей уникальные знания, осваивающей высокие технологии, выпускающей конкурентоспособные на мировом рынке конечные товары с большой долей добавленной стоимости.
Уже сегодня закладываются основные тренды для российского хозяйства в следующем десятилетии. Они определяются экспансией капитализма в глубь России, развитием внешнеторговых связей с Китаем и кардинальной технологической модернизацией20. Кризис закончился, появились первые признаки начинающегося подъема. Но насколько убедительны они?
Второй раз после