риску. В этой готовности к бою, в этом выходе в открытое поле общения – правота любой фразы, даже самой косноязычной, даже самой ошибочной, даже самой странной.
Неизречённая мысль очаровательна, пикантна, загадочна. Это нечто многообещающее, но всегда готовое ускользнуть в недосягаемые лабиринты подсознания или просто раствориться в ноосфере.
«Мысль изречённая есть ложь». Что за строка! Она соблазнительна и вместе с тем точна. Она содержит в себе и яд и противоядие. Ведь сама она тоже – изречённая мысль.
Магдебургские полушария
Марии Романушко
Могучие неутомимые лошади на картинке в учебнике физики все пытаются и все не могут разнять, отдернуть друг от друга эти загадочные полушария. Между полушариями ничего нет. Они срослись, стали единым целым. Все, что давит на них снаружи, только плотнее прижимает их друг к другу. Так и будет, пока бесстрастный экспериментатор не откроет какой-нибудь специальный клапан. Пока внешнее давление не вторгнется между полушариями. Если это произойдет, не понадобятся и усилия могучих битюгов. Полушария распадутся, равнодушно отвалятся одно от другого. Лишенные своей чудесной тайны, они пусты и открыты всему, ни в чем не нуждаясь. И растерянные лошади обнюхивают их в недоумении: где же та сила, которая сопротивлялась могучему напряжению?..
«Магдебург» надо произносить с ударением на первом слоге. Это большой промышленный центр на реке Эльбе. О нем можно прочитать в энциклопедии. Даже, наверное, можно туда съездить. Почему же так таинственно звучит: «магдебургские полушария» (с ударением на третьем слоге)? Здесь скорее слышится нечто магическое, сказочно-магрибское, чем промышленное или научное. И в памяти эта картинка держится вовсе не как напоминание о существовании атмосферного давления. Словно между этими полушариями не вакуум, а что-то важное, жизненное, насущное – и до конца не улавливаемое.
Можно было бы перенести эту картинку из учебника физики в учебник жизни, в ту его главу, где говорится о близости двух людей, где приведены знаменитые усталые строки Ахматовой: «Есть в близости людей заветная черта…». И лошади, безуспешно растаскивающие этот шар из полушарий, будут снова и снова напоминать о том, что близость и единство не в переходе всех и всяческих черт, а в том, чтобы ничего не было между. Тогда никакие силы на свете не смогут разнять, отдернуть друг от друга слившиеся половинки шара. Они срослись, стали единым целым. Все, что давит на них снаружи, только плотнее прижимает их друг к другу…
Тринадцатый эссей
Совершенно вне всяких суеверий, исключительно на основании опытных данных, приходится признать, что тринадцать число странное. Случаются опечатки и на двенадцатой странице и на четырнадцатой. Но почему-то именно на тринадцатой опечатка выглядит особенно подозрительно. Будто кто под руку толкнул.
Вот и тринадцатый эссей странно пишется. Похоже, что жанр самовыражается, а я только при этом