Несколько часов полёта.
Ей на дорогу удалось сберечь
Немного денег для оплаты счёта.
И вот внизу альпийские луга,
А на вершинах снег, метет пурга.
Вот деревеньки, словно на картинках,
Но как-то грустно, будто на поминках.
А у Надежды тысячи тревог.
Она одна. Впервые за границей.
Неинтересны ей поля с пшеницей,
Ни крыши ферм, где зреет сыр, творог.
Сосед пристал, ну, словно банный лист:
«Тут Вам понравится. Здесь воздух чист.
Попробуйте швейцарский шоколад.
Найдёте вкуса тонкие оттенки.
Часам швейцарским будет каждый рад».
И пялится на девичьи коленки.
Надежда лишь кивает головой,
Храня в душе секрет фамильный свой.
Сейчас скучны дорожные знакомства,
Теперь в её руках судьба потомства.
Скорей бы приземлился самолёт,
Чтоб ей найти ту площадь с кобылицей,
И явь не путать больше с небылицей.
Пора, теперь настал её черёд.
У каждого бывает в жизни день,
В котором детство переходит в тень.
Глава IV
На четверть часа заскочив в отель,
Надежда мчится, словно на свиданье,
На площадь, где указывает цель
Копытом бронзовое изваянье.
Но сытый город не бежит вперёд,
Он не спеша от жизни всё берёт.
Без суеты, в какой-то сонной дрёме,
Стоят зеваки у витрин в истоме.
За столиками маленьких кафе
Скучают одиноко и газеты
Перебирают, будто в них ответы
Отыщутся в какой-нибудь строфе.
Здесь время, словно сигареты дым,
Его не замечаешь, став седым.
Упорно пробираясь сквозь толпу,
Испытывая недовольство взглядов,
Отыскивала верную тропу
Средь шляпок, сумок, дорогих нарядов.
Она спешила к площади Лили,
Которую амуры стерегли.
Вот замаячил долгожданный всадник,
Стишком её назначенный порадник.[2]
Он верно ждёт который год подряд,
Не испугали ливни и метели.
Они, не прикоснувшись, пролетели,
А он в седле, не требуя наград.
И кто из предков выдумал такое,
Лишив вояку старого покоя!
Надежда, как отъявленный турист,
Прильнув, обняла бронзовое тело.
Счастливый взгляд её был так речист,
Скрывать восторг пыталась неумело.
Как будто друг давно минувших дней,
И генерал был счастлив встречей с ней.
Блестел на солнце от прикосновений
Всех страждущих любви и обручений.
Он девушке иной укажет путь
Туда, где ждёт несметное богатство,
Дорогу в Свет, и с богачами братство,
И власть, что есть всего на свете суть.
Но стоит этого глотнуть, тогда…
Не разглядишь, где боль, а где беда.
Волненье поборов с большим трудом,
Взглянув по направлению копыта,
За