Общественная опасность деяния как онтологическая основа криминализации. Монография
представителя его, так сказать, на самый корпус права, все равно, личный или вещный… Гражданская неправда есть посягательство на установившиеся между людьми отношения по поводу каких-либо объектов прав, личных или вещных, но не посягательство на самые объекты непосредственно… Полицейская неправда не заключает в себе никакого правонарушения, а только возможность его… возможность вредных или невыгодных последствий, как для субъектов прав in corpore, так и для существующих по поводу их отношений»[17]. Думается, что и субъективная теория также не годится для разграничения преступного от непреступного, поскольку не учитывает оттенки криминальных и некриминальных поведенческих актов. Например, приготовление к преступлению вряд ли посягает на самый объект права, а вот самовольная постройка (ст. 222 ГК) посягает именно на самый объект права.
Разновидностью концепции жизненного интереса является теория правового блага, в центре которой стоит человек, поскольку именно ему причиняется вред. Суть данной концепции заключается в том, что преступление есть деяние, нарушающее или ставящее под угрозу нарушения насущные правовые блага, вне которых человеческая жизнь оказывается немыслимой. Поскольку общество состоит из людей, постольку правовое благо присуще и обществу как совокупности человеческих сущностей. Следовательно, преступление – это деяние, причиняющее вред правовому благу отдельного человека или общества в целом. Н. Д. Сергиевский, сторонник данной концепции, писал: «…вред, заключающийся в преступном деянии, может быть или вредом отдельному лицу, или вредом для всего общества, так как всякая норма, нарушенная преступным деянием, имеет своим предметом или права, блага и интересы частного лица, или интересы целого общества, или то и другое вместе»[18].
С. В. Познышев, отстаивавший концепцию правового блага, замечал: «Преступлением может считаться лишь такое внешнее поведение человека, которое причиняет прямой вред другим людям тем, что посягает на какое-либо их благо или на благо, общее у них с преступником…»[19] К правовым благам исследователь относил жизнь, здоровье, честь, свободу, имущество[20].
Смешанные теории предлагают в качестве основания разграничения преступного от непреступного совокупность объективных и субъективных признаков.
Анализируя теорию жизненного интереса, следует обратить внимание на то обстоятельство, что исследователи ставят во главу угла определенные ценности, называя их столь существенными интересами, охрана которых возможна только с помощью «сугубых» репрессий. И хотя признак существенности таких ценностей или интересов не раскрывается, тем не менее Н. С. Таганцев выделяет такие жизненно важные интересы, как жизнь, здоровье, имущество, честь и достоинство. Кроме того, исследователь обращает внимание на признак вредоносности, относя его к важным, но не столь существенным признакам по сравнению с ценностью охраняемого интереса.
Важным