каменные изваяния. В такой позе они находились ровно час, безо всякой возможности пошевелиться. Затем им на смену приходили другие, чтобы в свою очередь сыграть роль живого столика. Древний Рим российской мизансцены!
Посреди комнаты, на широком водяном матрасе, возлежал хозяин дома, бултыхаясь в непотребстве девиц в ажурном нижнем белье.
Киллер остановился в дверях в ожидании, когда на него обратят внимание.
– А вот и он, – сказал Шаманицкий, не глядя на гостя.
– Прошу прощения за вторжение, – протянул Антон.
– Да уж, тебе не привыкать вторгаться. Стоило мне только мурками заняться, как на тебе, Лазарь ломится, как всегда вовремя… Шучу-шучу, проходи. Что ты как неродной? Присоединяйся к нам, – предложил Зиновий Абрамович, закутываясь в халат, и добавил, хлопнув пухлой ладонью (его руки напоминали надутые хирургические перчатки) по круглому заду одной из девиц:
– Пошли вон.
Те подобострастно улыбнулись своему хозяину и поспешили удалиться.
– А хотя нет, останьтесь. Ждите меня, – передумал он. – Пойдем, Лазарь, в кабинет, поговорим.
В окружении охраны они покинули душное помещение, пропитанное накалившимся от страсти интимом, и поднялись в кабинет.
Хозяин грузно опустился в кресло, приглашая Антона сесть напротив. Вытер рукавом халата потный лоб. Охрана осталась стоять.
– Что будешь пить: вино, водка, виски, сок? – спросил Зиновий Абрамович.
– Две трети мартини с апельсиновым соком, – ответил Антон и пристально посмотрел на своего визави.
Шаманицкий не производил впечатления темпераментного мужчины и у женщин успехом не пользовался. Немолодой, около пятидесяти, лысый, с мохнатыми бровями, из-под которых бил «рентгеновский луч» сверлящих черных глазок, равнодушных, без жизненного блеска, беспрестанно бегающих. Его загорелая лысина компенсировалась чрезмерной волосатостью тела, обрюзгшего и больного. Сигареты, вино, женщины, ночная жизнь сделали свое дело – он выглядел полной развалиной. Кривые, несоразмерно тонкие и короткие ноги, обвисшая грудь и живот, стыдливо, словно фиговый листок, прикрывающий лобок, спина, заплывшая жиром, без единой впадинки – все было покрыто черными волосами – ну впрямь домовой!
Зачем ему нужны были женщины – неясно. Не хотел смириться с иронией природы? Может быть, грелся о молодые горячие тела, как старый Соломон, но о большем и речи быть не могло. Он имел массу любовниц и внушительный по количеству женский «обслуживающий» персонал на работе и дома.
– Пусть принесут мартини и пива, – сказал Зиновий Абрамович, перевел взгляд на Антона и притворно улыбнулся. Типичная улыбка слуги народа, который только что придумал очередной закон для этого народа, чтобы не мешал народ деньги зарабатывать.
Через пару минут в дверях появилась служанка с подносом. Ее наготу прикрывал лишь короткий прозрачный фартук. Она