телефон и, вытащив тело, несу его в неприметное здание серого цвета. Если так и дальше пойдет, скоро я начну ненавидеть это место.
После посещения крематория отправляюсь на охоту. Да, сейчас белый день и это рискованно, но голод сильнее меня. Прошедшая ночь стала для меня настоящим испытанием. Видеть кровь, чувствовать ее запах, понимать доступность и держать себя в руках, подавляя желание выпить все до единой капли, вот она, проверка воли на прочность. Мне удалось справиться с этим искушением, но теперь я нуждаюсь в поблажке и расслаблении. Иначе находиться рядом с Ритой и Диной будет невыносимо сложно.
Выбираю в жертву молоденькую девушку, явно опаздывающую на работу, и уединяюсь с ней в одном из переулков. Все происходит быстро и без эмоций. Голод утолен, место укуса запечатано, память незнакомки стерта. Можно спокойно возвращаться.
Ворота пронзительно скрипят. И есть в этом скрипе что-то от стона отчаянья. Иду по дорожке, заваленной опавшими листьями. Небо хмурое, накрапывает мелкий дождик. Пахнет озоном и мёртвой листвой. И от этого запаха накатывает печаль, смешанная с тоской по чему-то безумно далёкому, но родному. Этого не вспомнить, но оно заставляет сердце сжиматься. Из дома выходит Рита. Она подходит к дереву, и обняв его руками, прижимается лбом к коре. Ее плечи тихо вздрагивают, и первая моя мысль – Дина не выдержала ночного испытания. Подхожу к ней и касаюсь рукой ее спины. Она вздрагивает и оборачивается. Лицо залито слезами, губы искусаны.
– Что случилось? – спрашиваю я.
– Елена… – с трудом выговаривает Рита.
– Что с Еленой? – я хватаю ее за плечи и встряхиваю.
– Ее убили, – выдыхает Рита. – Мне только что позвонила учительница Айлин и рассказала. Это случилось вчера, в два часа дня.
– Кто это сделал? Как это произошло? – мне кажется, что земля уходит у меня из под ног.
– Задержали какого-то парня… Но пока непонятно, причастен ли он… Ее застрелили. Ада сказала, что выстрел пришёлся в сердце… Она умерла мгновенно, – шмыгая носом, говорит Рита, и я ее отпускаю. Елены больше нет. Кто-то лишил ее жизни. Она нуждалась в помощи, ждала меня, а я… Не успел. Облажался. Подвел ее.
– У Елены были враги? Кто-то, кому ее гибель была бы выгодна? – голос охрип, и я сам с трудом понимаю, что говорю.
– Амалик. У нашей семьи с ним давняя вражда, – Рита опускает глаза и смотрит на свои руки. – Может быть, за эти пять лет произошло что-то еще, но я не знаю, мы не общались последние годы. Надо спросить Айлин.
– Кто такая Айлин? – интересуюсь я.
– Внучка Елены. Она тебе не говорила о ней? – отрицательно качаю головой. Рита удивляется. Достает из кармана телефон, и открыв приложение, показывает мне фотографию девочки лет двенадцати. Она сидит, вытянув вперёд ноги, упершись руками в край скамейки, и смеется над чем-то. Светло-русые волосы заплетены в две косички и перекинуты на грудь. Но, не смотря на смех, серые глаза полны недетской печалью. С жадностью вглядываюсь