он вышел оттуда, она уже собирала их вещи.
– Я не сказал им до свидания… – заволновался Алексис.
– Ничего страшного.
Она потрепала его по голове.
– Ну, принцы мои… Мотаем отсюда… Они долго боялись заговорить.
– Ты плачешь?
– Нет.
Молчание.
Потом она потерла себе нос и заговорила:
– Ну иии… Тото, значит, говорит учительнице: «Мадам, мадам, а вы знаете птицу, которая несет зеленые волосатые яйца? А учительница ему: «Прекрати, Тото, таких птиц не бывает…», а он ей: «А откуда же тогда берутся киви?»
И она покатилась со смеху.
Позднее, уже на шоссе, когда Алексис заснул:
– Шарль, – окликнула она.
– Да?
– Знаешь, меня теперь зовут Анук, потому что… потому что это имя мне больше нравится, оно красивее…
Он ответил не сразу, думал, как бы ответить получше.
– Понимаешь?
Она повернула зеркальце, чтобы поймать его взгляд. Увы. Так ничего и не придумал, ограничился кивком и улыбкой.
– Как живот, лучше?
– Да.
– Знаешь, – продолжала она, немного понизив голос, – у меня тоже все время болел живот, когда…
Она замолчала.
Шарль и не подозревал, что у него сохранились такие воспоминания. И откуда они только вылезли? Эти дурацкие киви, забытые в комнате подарки, стофранковые банкноты на столе и запах квартиры, вонявшей шкварками и прогорклой завистью?
Это все потому…
Потому что на могиле J 93 над датами жизни значилось:
Ле Мен Анник
«Сволочи» – вот что благоговейно произнес он над могилой.
Почти бегом вернулся к машине, открыл багажник и стал рыться в своем бардаке.
У него был баллончик аэрозольной краски. Встряхнул его, вернулся к могиле, опустился на колени, задумался, как из «н» и «и» сделать «у», потом решил все замазать и просто вернуть ей настоящее имя.
Браво! Аплодисменты! Какое мужество!
Вот он, последний долг!
Простите.
Извините.
Какая-то бабулька, пришедшая на соседнюю могилу, нахмурив брови, глядела на него осуждающе. Он закрыл баллончик и выпрямился.
– Вы родственник?
– Да, – ответил он сухо.
– Нет, просто я вас спрашиваю… – ее рот скривился, – потому что… вообще-то сторож тут есть, но…
Взгляд Шарля привел ее в замешательство. Она закончила свою нехитрую уборку и удалилась.
Судя по всему, это была мадам Морис Лемер.
У Мориса Лемера на надгробии красовалась памятная табличка от друзей-охотников с симпатичным рельефным ружьем.
Потрясающий сосед, да, Анук? Ну скажи мне… Тебе тут хорошо?
На выходе встретил того самого «вообще-то сторожа». Он был чернокожий. Ах, вот в чем дело… Этим все объясняется.
Сел в машину, понял, что его раздражает запах цветов. Вышвырнул их и посмотрел на часы.
Отлично. У него еще есть время позвонить этому ублюдку.
Его