и многие другие. Их стихи насыщены военными реалиями, ставшими одновременно будничной рутиной и поднимающие человеческий дух на недосягаемую высоту.
Зачастую они долетают к читателю прямо из окопа, как гранаты, и плечом к плечу рядом с поэтом-бойцом – его славные предки, защищавшие Родину в битвах, и всегда одерживавшие победу!
Эта убежденность: «С нами – правда, с нами – наши прадеды!» – у всех, кто сражается за Новороссию, кто держит оборону в тылу, голодает, рискуя жизнью, доставляет гуманитарную помощь, кто под обстрелами восстанавливает железную дорогу и хлебозавод, пишет стихи, готовится, несмотря ни на что, к мирной посевной:
…И хотелось сытное в землю бросать зерно,
Зарастай зелёной травой, злобой прорытый ров.
Говорит мне сын: «Вот с этими прадед мой воевал».
Почему у весны опять звериный такой оскал?
Почему слетается вновь черное вороньё?
Только эта земля моя, а я не отдам моё.
И Новороссии – быть! Будет, непременно будет всё: необходимые лекарства, пенсии старикам, цветы на клумбах вместо ям и осколков, и дети пойдут в школу, не боясь, что могут не дойти до неё из-за внезапного обстрела…
Как написала донецкая поэтесса Анна Ревякина в цикле «Город До»:
Пусть живет мой город, не страшась свинца,
Пусть играют дети, и ветер колышет простыни.
А иначе нам придется вписывать в паспорта
Вместо города До мучительный город После.
И уродится новый урожай. И будет мир. И – новые стихи.
Александр Ананичев. Наша правда
В который раз из нас творят врага
За то, что наша правда высока
И широко Отечество не в меру…
Что руку мы подняли на Бандеру.
Грозят войною – нам не привыкать.
Заливист лай заморских острословов,
Которых мы устали выручать
То от степных, то западных монголов.
Мы знаем их. Они – не знают нас:
Какие сны нам сладостные снятся,
Кто нас хранит и в прошлом, и сейчас.
Не знают нас – и потому боятся.
Им всё не так: и Сталинград, и Крым,
И русский снег, и правильная вера…
Жалеем их. И, может быть, простим —
Простим тогда, когда добьём Бандеру.
Сергей Арутюнов
"В лучистом детстве, как на облаке…"
В лучистом детстве, как на облаке,
Гуртами пастырям сданы,
Резвились радостные олухи,
Царя небесного сыны,
И между грезами компотными,
Надеясь, что не пропадут,
Сама земля им стлалась под ноги,
Пружинистая, как батут.
Но только волю рассупонили,
Разделись девки догола,
И радужная русофобия
Нацизму руку подала,
И вот, забиты телемонстрами,
Всем паром уходя в свисток,
Явились