Для синего шарика, который доставляет вам, ребята, так много хлопот, – разума и мира, как бы наивно это ни звучало. Оставьте его, пожалуйста, целым, несмотря на то, что мы с ним вытворяем. Ой, да, чуть не забыла: для «малоизвестной актрисы» – удачной новогодней халтуры. А то в прошлом году не очень хорошо получилось:
малоизвестная актриса
вела один корпоратив
отлично вышло денег дали
и бонусом случился секс
малоизвестную актрису
зовут сниматься в голливуд
но елки и корпоративы
поэтому сейчас никак
малоизвестная актриса
с годами стала понимать
что чудеса просить-то можно
Диана Арбенина. Формула рождения нового
Диана Арбенина пишет о том, чему бешено не доверяет, к чему относится без симпатии.
Пишет о том, что заставляет ее отворачиваться от людей и разочаровываться в самостоятельности их выбора и независимости их суждений.
Диана Арбенина пишет о моде.
Для начала нарисуем процесс.
вы – дерзкий молодой неотесанный и оригинал. друзья – снисходительно-восторженны. родители – настороженно-скептичны. девушка – две опции: либо Йоко, либо Кортни. повезет, если Йоко: японцы здоровее – есть шанс прожить дольше, чем ожидают. критики молчат. денег нет. улицы беспощадны утренней красотой. вас зовут Джордж. вас зовут Винсент. вас зовут Коко, Мэрилин, Энди, Илья, Леннон, Хэм, Версаче, Иосиф, Джеймс. и даже Евгений Гришковец вас зовут. и все так зыбко и непонятно. и соты мозаики заполнены до краев. и, кажется, вам никогда не будет места в этой жизни, а про ТУ сторону рая вообще никто не говорит, ибо молодость бессмертна и сто процентов долговечней нашего бреда на грани обыкновенного безумия, которым мы захлебываемся, как правило, на закате, оборачивающемся жестким рассветом без полутонов.
и так происходит долго. и вы уже вовсе отчаялись, как вдруг по мановению волшебной возникает долгожданный Тео и вас покупают. один-единственный пиджак или сорочку. одну-единственную мелодию или песню. один единственный скетч или картину. один единственный рассказ. «делать ли скидку покупателю?» – «о, нет! Джордж! мы не можем позволить себе идти на компромисс!» – говорит Тео. «но он уйдет и не купит!» – Джордж заламывает руки. «успокойся, мой мальчик! у тебя впереди (зачастую местоимение “тебя” чудесным образом метаморфизируется в опасное “нас”, за которое Джордж нередко расплачивается всю жизнь) – невероятное будущее!», и Тео оказывается дьявольски прозорлив. сногсшибательное будущее буквально валится на голову. беда в том, что впоследствии оно нередко оказывается каким-то до странности обреченным.
сначала сорочку, потом – тысячи сорочек, миллиарды пластинок, миллионы книжек, вагоны банок колы, и вы убиваете племянника аптекаря, знающего ноу-хау. потом покорен мир. и так – десятки дней и суббот. и вот вы уже ложитесь спать не позднее десяти, и умерла жена, и ночной колпак. и так – степенно, после каждой стирки – линяет жизнь. и новые коллекции вы наблюдаете отныне не из випа ямы в первом, а только в каталоге – на показ физически не смогли.
и