Копии заняли чуть менее трёх часов реального времени (ускоренный пульс, гипервентиляция, содержание гормонов стресса в крови повышено), и слова эти были: «Это всё равно, что оказаться похороненным заживо. Я изменил решение. Уберите меня отсюда».
Оригинал послушно выключил его, но впоследствии повторил демонстрацию несколько раз без малейших вариаций, рассудив, что нельзя причинить новые страдания лишним прогоном одной и той же симуляции.
К тому моменту, как Вайнс обнародовал свои результаты, перспективы развития нейрологических исследований не стоили и упоминания; через двадцать четыре часа, невзирая на обескураживающее заявление первой Копии, все заголовки кричали о бессмертии, массовом переселении в виртуальную реальность и близящемся опустении физического мира.
Полу в то время было двадцать четыре года, и он представления не имел, куда себя девать. Отец умер год назад, оставив ему скромную деловую империю, построенную вокруг процветающей сети розничных магазинов, к управлению которой Пол не питал ни малейшего интереса. Семь лет он потратил на путешествия и учёбу: естественные науки, история, философия, – вполне сносно преуспевая во всём, за что брался, но так и не обнаружив ничего, зародившего бы в нём настоящую интеллектуальную страсть. Бороться за обеспеченность не приходилось, и он потихоньку погружался в состояние мечтательного умиротворения.
Известие о Копии Джона Вайнса взорвало его безразличие. Будто все технологии с сомнительными перспективами, сулившие преображение человеческой жизни, осуществились враз, да ещё с избытком. Долгая жизнь станет лишь началом, Копии смогут эволюционировать путями, почти недоступными для органических существ: изменять своё мышление, определять новые цели, бесконечно преображать самих себя. Возможности опьяняли – несмотря на постепенное проявление издержек и недостатков первоначальных версий, несмотря на неизбежное сопротивление общества. Пол, дитя нового тысячелетия, был готов принять всё и разом.
Но чем больше времени он проводил, обдумывая сделанное Вайнсом, тем более странными представлялись выводы.
Дискуссии в обществе, порождённые экспериментом, оказались горячими, но удручающе поверхностными. Вновь бушевали длившиеся десятилетиями старые споры о том, много ли общего компьютерная программа может иметь с человеком (с точки зрения психологии, морали, метафизики, теории информации…) и даже могут ли Копии считаться мыслящими и сознающими себя «на самом деле». По мере того как другие исследователи воспроизводили эксперимент Вайнса, их Копии вскоре начали проходить тест Тьюринга: ни одна группа специалистов, проводившая опрос группы людей и Копий (по видеосвязи с замедлением, чтобы замаскировать разницу в восприятии времени), не смогла распознать, кто из них кто. Однако некоторые философы и психологи продолжали настаивать, что это демонстрирует лишь «симуляцию сознания», а Копии – просто программы, способные детально изобразить